– Джордж.

– Что?

Ему захотелось поцеловать ее.

"...мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана".

– Джордж!

Оглушительный звон в ушах. Комната плывет перед глазами.

– Да, да. Сейчас. Одну минуту...
– Он замотал головой, силясь стряхнуть наваждение.

"О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника...".

Как они сумели смастерить все это? И так быстро! За три часа, пока он спал... Тончайшие часовые пружинки, алмазы, блестки. Жидкое серебро... А ее волосы? Какие кибернетические насекомые прядут эту бледно-золотую нить?

– Если ты будешь так пялиться на меня, уйду.

– Нет. Не уходи.

– Тогда ближе к делу, - холодно сказала она.
– Ты хотел говорить со мной о Леонарде.

– Сейчас. Подожди минуту.

От его ярости ничего не осталось. Все рассеялось, когда он ее увидел. Джордж Хилл чувствовал себя нашкодившим мальчишкой.

– Зачем ты сюда пришел?
– спросила она.

– Кэт, прошу тебя...

– Нет, отвечай. Тебя интересует Леонард? Ты знаешь: я его люблю.

– Кэт, не надо!
– взмолился он.

Она продолжала:

– Я все время с ним. Мы объехали все места, где я когда-то любила тебя... Это была ошибка. А теперь... Помнишь лужайку на Монте-Верде? Мы были там на днях. Месяц назад мы летали в Афины, взяли с собой ящик шампанского.

– Ты не виновата, нет, не виновата!
– Он смотрел на нее в упор.
– Ты другая, ты... не она. Это она всему виной. А ты - ты тут ни при чем.

– Ты бредишь, - резко сказала женщина.
– Я и есть она, и никакой другой быть не может. Во мне нет ни одной частички, которая была бы чужда ей. Мы с ней одно и то же.

– Но ты не вела себя так, как она.

– Я вела себя именно так. Я целовала его.

– Ты не могла. Ты только что родилась!

– Допустим. Но я родилась из ее прошлого. И из твоей памяти!

– Послушай, - говорил он, - может быть, как-нибудь... ну, заплатить побольше, что ли? И увезти тебя отсюда? Мы улетим к черту на кулички, в Париж, в Мельбурн, куда хочешь!

Она рассмеялась.

– Куклы не продаются. Поглядел - и хватит с тебя.

– У меня много денег!

Она покачала головой.

– Это ничего не значит. Уже пробовали. Ты знаешь, даже то, что делается, - нарушение закона. Власти терпят нас до поры до времени.

– Кэти, я хочу одного - быть с тобой.

– Это невозможно, ведь я та же самая Кэти. А кроме того, конкуренция сам понимаешь. Кукол нельзя вывозить из здания фирмы: начнут копаться, раскроют наши секреты. И вообще хватит об этом. Я тебя предупреждала - не говорить о таких вещах. Пропадет вся иллюзия. Останешься неудовлетворенным. Ты деньги заплатил - делай то, за чем пришел.

– Кэти, я не хочу тебя убивать!

– Нет, хочешь, хочешь! Ты просто подавляешь в себе это желание.

– Не надо было мне приходить сюда. Ты так хороша!

– Хороша, да не для тебя.

– Замолчи.

– Завтра мы вылетаем с Леонардом в Париж.

– Ты слышала, что я сказал?

– А оттуда в Стокгольм, - она весело рассмеялась и потрепала его по щеке.
– Так-то, мой толстячок.

Темное чувство зашевелилось в нем. Он стиснул зубы. И в то же время он отлично понимал, что происходит. Горечь и ненависть, пульсирующие в глубинах мозга, посылали оттуда свои сигналы, и тончайшие телепатические приемники в феноменальном механизме ее головы улавливали их. Марионетка! Это он управлял ее телом, он подсказывал ей все ее реплики.

– Старикашка. А ведь когда-то был ничего.

– Остановись, Кэт.

– Ты стар, а мне только тридцать один год. Эх, ты. Думал, я с тобой век проживу? Да знаешь ли ты, сколько на свете мужчин, которым ты в подметки не годишься!

Он вынул из кармана пистолет, не глядя на нее.

– Кэтрин.

– "Голова его - чистое золото..." - прошептала она.

– Кэтрин, замолчи!

– "...На ложе моем искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя".

Откуда она знала эти слова? Они звучали и ныли в его мозгу, как она могла их услышать?

– Кэти, - сказал Джордж и с усилием потер лоб.
– Не заставляй меня выстрелить. Не заставляй меня.

– "Щеки его - цветник ароматный...
– бормотала она, закрыв глаза. Живот его, как изваянный из слоновой кости... Голени его - мраморные столпы..."

– Кэти!
– яростно крикнул он.

– "Уста его - сладость..."

Выстрел.

– "...вот кто мой возлюбленный!.."