Меня трясло от злости и желания выбить эту гребанную дверь. Я прошелся по лестничной площадке туда-сюда, взъерошил волосы, и снова припал к двери. Внутри было тихо.

— Я никуда не уйду, поняла?! Открой, блять! Открой, или я вышибу эту чертову дверь! — толкнул обеими руками.

— Сука, открой! — я начал долбить по двери, как ненормальный, но она не отзывалась, не открывала. Я знал, что она была там. Знал и ничего не мог поделать.

Обессилев от своей же злости, я припал спиной к ненавистной преграде между нами, и сполз, сев на корточки.

— Олеся, открой, пожалуйста, давай поговорим? Я знаю, что ты меня слышишь! Я задержался, у меня были проблемы, я виноват перед тобой, обещал чудный отпуск. Но ты должна понять, слышишь, должна, у меня были проблемы, и мне нужно было их решить, — говорил в пустоту, надеясь, что она меня слышит. — Ты сейчас специально выводишь меня из себя, Олеся? — я снова зарычал.

— Что у вас, у баб, в голове, а? — продолжил монолог на повышенной ноте. — Что, блять, у вас в голове? Ты обиделась, что у меня проблемы на работе? Серьезно, Олеся? — я пытался вывести ее на разговор, во мне кипела злость и досада. — Ты настолько дура, чтобы бросить все из-за такой мелочи?

Я снова встал и пнул дверь еще раз.

— Если ты сейчас не откроешь, я уйду, поняла? Уйду навсегда! Мне не нужна женщина, которая закатывает истерики по любому поводу! Ты поняла меня? — произнес спокойно, но четко. Я надеялся, что шантаж сработает и она откроет.

Все было тщетно. Она молчала.

Я в последний раз с силой пнул по двери:

— Сука! — вырвался злобный рык. — Ты сама сделала выбор, поняла? Может ты вообще там не одна, а? С хахалем развлекаешься? — глаза окутала пелена ярости. — Да пошла ты!

Я постоял еще пару минут, припав лбом к холодному металлу. В ответ на мой долгий монолог была тишина. Я не мог понять почему. Она злилась, или была не одна, или просто решила все закончить, я этого не узнаю. Я ушел.

— Ты точно справишься? Может мне остаться с тобой? — подруга обеспокоенно заглядывала прямо в лицо.

— Нет, не нужно, все хорошо, — я помотала головой и вынырнула из салона автомобиля Кати.

— Олесь! — она окрикнула. Я остановилась, не обернувшись, стараясь не выдать, насколько сильно слезы накатывают на глаза. — Прости, что рассказала, я больше не могла молчать.

Я качнула головой, так и не обернувшись, и направилась в подъезд, сжав кулаки в карманах куртки. Мой и без того хрупкий мир рухнул, розовые очки спали. Значит все это было ложью.

Зайдя в квартиру, я с силой захлопнула дверь и скинула верхнюю одежду. Протопала на кухню, тыкнула кнопку чайника. Все движение доведены до автоматизма. Достала свой любимый бокал с полки и по какой-то случайности выронила его из рук, прямо на пол из камня. Осколки звонко разлетелись по всему полу. Звук казался настолько громким, что я зажала уши руками. Эмоции вышли наружу. Я рухнула на колени и начала трясущимися руками собирать осколки, из груди вырывались рыдания, но я ничего не чувствовала, кроме капель мокрых слез на своих руках.

— За что-ооо?! Почему опять со мной?! — я закричала в голос, обхватив голову руками и откинувшись спиной на кухонный шкаф.

Рыдания вырывались с новой силой. Я причитала, ревела, кричала, до тех пор пока внутри не наступила полная пустота. Я легла прямо на полу, рядом с белыми осколками и смотрела в одну точку. Телефон то и дело трезвонил, я знала, что это он. Я зажала его в руках, но не хотела взглянуть. В дверь не стучали. Несмотря на обещание приехать через пару часов, его не было, ни через два, ни через четыре часа. Я все лежала и смотрела мертвым взглядом. Меня снова сломали. Не знаю сколько прошло времени, но на улице стемнело, кухня погрузилась в темноту. И только сейчас раздался громкий стук в дверь. Я медленно выползла в коридор, с зажатым телефоном в руке и села облокотившись спиной на входную дверь. Сжалась в комок и слушала, что он говорил. Он стуча, пинал дверь и просил поговорить. Затем раздался звонок, я быстро постаралась нажать на кнопку, отключения звука. Но видимо это не укрылось от слуха Данила и он начал долбить в дверь еще настырней, затем сыпались угрозы, шантаж. Я слушала каждое слово, ни разу он не сказал "Прости", ни разу он не признался, что скрывал от меня беременность жены. Мне так хотелось открыть, так хотелось вжаться в любимое и ненавистное тело, но я держалась из последних сил. И он ушел.

Сколько еще я сидела прижавшись к двери, сложно даже сказать. Возле нее я спала, возле нее я рыдала.

Ближе к утру я наконец добралась до комнаты, и обессиленная рухнула на кровать.

На следующий день тишина настала по всем фронтам, мне никто не звонил, никто не писал, никто не приходил. Я еле заставила себя выбраться в магазин и сгребла со всех полок самые вредные продукты, что только нашла, еле дотащила два огромных пакета в квартиру, по пути прихватив голодного кота, побиравшегося возле подъезда. Он был таким же одиноким и никому не нужным, как и я.

Через сутки на меня напала дикая злость на всех. Я взяла в руки телефон и позвонила другу.

— Ну привет!

— Привет, что с голосом?

— Ты знал?

— Что знал?

— Не прикидывайся, черт возьми, ты знал, что Мира беременна и он не собирается уходить от нее?!

— Олеся…я…

— Просто ответь мне, ты знал или нет?

— Знал.

В трубке повисла гнетущая тишина.

— И не сказал. Ты все знал и не сказал. Это был твой план, Андрей? Ты думал, он меня бросит и я снова побегу к тебе плакаться в жилетку?! — я не на шутку злилась.