Сделав первый шаг, наступив на враждебный камень, который царапает ногу, я вижу ее. Того, кто находится вдалеке. Того, кто должен был быть рядом. Того, чьи страдания и крики я слышу каждую секунду в своей голове…

***

Стоя у края карниза, Линдси смотрела вниз, на играющего Оливера. Мальчик безмятежно бегал по тротуару с парочкой других ребят его возраста. Вот уже как целый час Джой с призраком умершей подруги вдыхала прохладный воздух высоты. Из лофта был выход прямиком на крышу дома. Джой любила постоять здесь, в тишине, наблюдая за кварталом, словно Бэтмен осматривающий свои владения. Увы, последнее время тишина стала редкостью. С уходом Шоны, Линдси не замолкала ни на минуту. Она вечно трепалась о всякой ерунде, сбивая Джой с мысли. Порой ей хотелось вырезать!

— Как тебе та мерзкая бабка, коза? — Линдси спрыгнула с карниза и закурила сигарету. — Оказывается, ты зло! Прикинь!

— Ты можешь помолчать?

Джой сидела на смятой коробке из-под пиццы, прислонившись к стене. На небе летали птицы, светило солнце. Погода поражала своим великолепием, но настроение отсутствовало напрочь. Перед глазами стоял образ пожилой монахини, царапающей руки Джой. Ее сморщенная кожа, кривые пальцы! Но главное — слова, что она произнесла.

— Не заморачивайся так, подруга.

Линдси села рядом, выдыхая густой сигаретный дым. Пустив несколько жирных колец, она попыталась попасть в них пальцем, но серые фигурки растворились в воздухе.

— Думаешь, в ее бреднях есть правда? — спросила Джой.

— Мне кажется, что старая карга сошла с ума еще пару веков назад. Серьезно, ты видела ее? Да ей на вид лет сто! О чем вообще можно с ней разговаривать? Маркус Морлоу сын Дьявола! Пф… Бред сивой кобылы. Если он сын Люцифера, то я второе пришествие Христа.

— А что значит круг? Отец часто упоминал его. Это что-то похожее на ритуал, который хотел завершить Морлоу.

Поднявшись на ноги, Линдси протянула подруге руку:

— Джой, детка! Я тебя с самого начала предупреждала: не стоит. Не пойми меня неправильно, мне, конечно, приятна твоя компания и все такое! Но учитывая факт, что я сейчас нахожусь здесь, это уже говорит о том, что ты не совсем здорова. И чем дальше ты будешь погружаться в мир психопата Морлоу, тем глубже утонешь в собственной пучине сомнений и страха. В конечном итоге закончишь в психушке. А я не хочу смотреть на пердящих дурачков в смирительных рубашках.

— Страха? — Проигнорировав руку Линдси, Джой поднялась с коробки.

— Ой! Смотрите-ка кто восстал! Коза, не прикидывайся крутой! Я тебя знаю как облупленную. Я — это ты, не забыла? — Джой промолчала, понимая, что спорить с галлюцинацией бесполезно. — Вот и ладненько! Думаешь мне не известно о твоих снах? О том как ты бродишь в темноте, в поисках выхода! Как одну за одной открываешь двери, но в итоге попадаешь лишь в еще один лабиринт!

— Замолчи!

— Как борешься с тьмой, в поисках света, но каждый раз проигрываешь!

— Заткни пасть!

— А то что?! — крикнула Линдси в лицо подруги. — Ударишь меня! Убьешь! Давай, коза! Покажи на что ты способна! Только помни одно!

Джой сжимала кулаки. Она хотела рвать и метать. Причинить боль. Она жаждала крови!

— И что же?!

— Я уже мертва! Меня убили! — заорала Линдси. — И как думаешь, по чьей вине, сука ты бессердечная?!

Ярость пропала. Образ подруги исчез. Джой наконец-то осталась одна. В тишине. Слушая потоки ветра треплющие ее короткие волосы. Больше всего на свете она хотела обнять Линдси и за все попросить прощения. Ведь она права. Ее смерть — это целиком и полностью вина Джой.

***

Сидя в инвалидной коляске, Маркус Морлоу слушал мерзкий скрип колес. Доктор Стайлз катил пациента по коридору в компании вооруженного полицейского. С недавних пор служители правопорядка начали денно и нощно стеречь Маркуса, не сводя с него глаз. Врач говорил, что это вовсе не обязательно: после десяти лет комы тело Морлоу не способно совершить побег. Мышцы пришли в упадок и атрофировались. Нужно время на то, чтобы он смог ходить с тростью, не говоря уже о быстром передвижении. Но комиссар Чейз был неумолим. Зверь должен быть под охраной и точка! Даже если сам Морлоу не в состоянии сбежать, то никто не знает о его возможных подельниках или больных почитателях. Они не застрахованы от очередного психа, решившего спасти своего кумира из лап правосудия.

Заметив дрожь в руках Маркуса, Стайлз приободрил пациента:

— Не переживайте. Все будет хорошо. Доктор Уайт отличный специалист. Он, как никто другой, знает свое дело. Вскоре вы встанете на ноги. Нужно лишь время.

— Как вы можете оставаться таким жизнерадостным и светлым человеком? — спросил Маркус, краем глаза посмотрев на суровое лицо полицейского. — Я здесь не первый день, доктор. То там, то тут я слышу о смерти. Люди умирают. Они болеют, мучаются, надеются на положительный исход, но в итоге все равно умирают. Как после всего этого человек вашей профессии может оставаться с улыбкой на лице?