Каждый раз, ныряя в эту фотку, я оказывалась там в один и тот же момент. Так случилось и теперь. Меня тут же обдало теплом солнца Нью-Мексико, так не похожего на сырость и холод Мэна. И тот факт, что я вообще ощущала тепло, поражал. Поначалу я лишь видела то, что было на снимке, слышала музыку, голоса и пенье птиц. В общем, все, что хранило фото. А теперь у меня появились ощущения. Я чувствовала тепло в воздухе, шершавую поверхность кирпичного здания, к которому прислонился Джаред, легкий ветерок, играющий с его волосами… А еще я со временем научилась управлять углом зрения и теперь умела менять свое местоположение, чтобы видеть то, чего нет на самом снимке.

Я посмотрела на прикованных к флагштоку ребят и прочла надпись на плакате, которую на снимке было не разобрать: «ВЫИГРАТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ». Я уже знала, что плакат был сделан для уличного мероприятия в честь выхода школьной футбольной команды в плей-офф чемпионата штата. Школа праздновала это событие и чествовала своих футболистов. Эллиот Дэвис, квотербек команды, умер почти через час после того, как сделали фотографию. Что же случилось с остальными игроками? Как на них повлияла смерть Эллиота? Я знала, что чемпионат в тот год школа не выиграла. Но играла ли вообще команда?

Глянув в сторону, я заметила уже знакомые лица чирлидерш и других учениц, которые сверлили взглядами того, кого наверняка считали новичком. Вот только Джаред вовсе не собирался учиться в школе, а пришел за Эллиотом Дэвисом и… И, собственно, что? Следил за жертвой? Тянул время? Или, может быть, ему просто нравилось смотреть, как общаются люди, и их общение по каким-то причинам его завораживало? Снова и снова я гадала, что вообще он о нас думает.

Я двинулась вперед, пока не оказалась рядом с Джаредом. Фишка с нырянием в фотографии в том, что я здесь призрак. Меня никто не видит и не слышит. Я лишь наблюдатель, который не может взаимодействовать с окружающими и менять последствия, а может только смотреть.

И все же Джаред меня заметил.

— Я думал, ты это прекратишь.

Я повернулась к нему и спросила:

— Почему ты здесь? — Этот вопрос пришел мне в голову лишь недавно и теперь не давал покоя. — Зачем пришел за Эллиотом Дэвисом на час раньше, если мог появиться и забрать его буквально за одну секунду?

Джаред смерил меня взглядом из-под длинных ресниц и тихо ответил:

— Я пришел увидеть тебя.

Я удивленно моргнула:

— Не понимаю. Откуда ты…

— У тебя усталый вид, — перебил Джаред.

— Со мной все в порядке.

Уголки его губ приподнялись от намека на улыбку. Он подался поближе и шепнул мне на ухо:

— Тебе нужно поспать.

Возразить я не успела. Окружающий мир рассыпался, и меня целиком поглотила пустая бездна чистой тьмы. Там оказалось уютно и тепло, а тепло мне не было уже несколько недель. Внезапно чувство одиночества испарилось, словно я никогда и не была совсем одна.

***

— Лоррейн?

Мои глаза распахнулись, но с непривычки я увидела лишь темноту. Когда зрение прояснилось, передо мной оказалось бледное лицо с круглыми очками и светлыми веснушками. На меня глядели огромные от беспокойства голубые глаза Кристал. Еще пару секунд я просто лежала, пытаясь прийти в себя, а потом резко села, чуть не столкнувшись с ней лбами. Миру скоро конец, а я тут, видите ли, дрыхну. Дрыхну!

Чуть не грохнувшись, Кристал замахала руками, но все-таки удержала равновесие и быстро затараторила:

— Я тебе воды принесу. Хочешь воды? Я принесу.

Она метнулась за чашкой, а на меня во всем цвету нахлынула реальность.

— Кто-то пытается меня убить! — вскрикнула я и изумленно уставилась в никуда. — А еще скоро наступит конец света.

Кристал застыла, задумчиво прикусила нижнюю губу и кивнула на чашку:

— То есть воды не надо?

Я свесила ноги с кушетки, и Кристал тут же помогла мне подняться. Вот только меня все еще качало под тяжестью видений, поэтому пришлось снова сесть.

— Позвать медсестру? — спросила соседка.

Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и попыталась унять головокружение. Такое уже случалось. Худшим моим видением было видение о том, как один из одноклассников гибнет в пустыне от жажды. Умереть от обезвоживания — это ужасно, и я была очень благодарна, когда Кристал все-таки протянула мне чашку с водой.

Обернув вокруг чашки мои дрожащие пальцы, она присела рядом на кушетку.

— Говоришь, кто-то пытается тебя убить?

Видимо, пить мне действительно хотелось, потому что чашку я опустошила в три глотка и вернула Кристал. Она поднялась еще за водой и снова уселась рядом. Я коротышка, и она явно выше меня, но я никак не могла перестать думать о ней как о маленькой девочке. Всему виной ее невинность и любознательность. Вот почему, когда она сдвинула брови и совершенно серьезно спросила «Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне что угодно?», я была поражена тем, как зрело и встревоженно прозвучал ее голос.

Я кивнула и решила посвятить Кристал в мой маленький исковерканный мирок. Наверное, не стоило этого делать, но я все же достала записку и показала ей. Просто я уже не знала, куда еще бежать и с кем поговорить.

— Узнаешь художника? — спросила я.

Крутя головой так и эдак, Кристал поизучала рисунок.

— Мой племянник точно так же рисует, но таких нездоровых шедевров я у него еще не видела. Это, видимо, тебя нарисовали? — Она ткнула пальцем в фигуру, залитую кровью.

— Видимо, да.