Брук едва сдерживала улыбку, а Мак проговорил:

— Удивительно.

— Что? — одновременно спросили мы.

— Возможно, это всего лишь странное совпадение, но по-настоящему Дайсона звали Норман Террапин-Сайдоу. Сначала он отказался от части фамилии, а потом и вовсе сменил имя на Джейк Дайсон. Террапин — вид пресноводных черепах. Имя он сменил после того, как влип в какие-то неприятности на востоке. Вот почему я так долго его искал. Почти всю жизнь его знали под фамилией Террапин.

— Вот видите?! — гаркнул Глюк в восторге от собственный правоты. — А я говорил!

— У него на спине даже была огромная татуировка в виде черепахи.

Мы с Брук ошалело заморгали, поражаясь тому, что все это время Глюк был прав.

— Я выиграл, — заявил он после очередного куска бургера. — Никогда не сомневайтесь во мне, барышни. Иначе, клянусь, горько об этом пожалеете.

Все еще в шоке, Бруклин повернулась ко мне:

— Ты представляешь, что у него на уме?

— О да. У нас могут быть серьезные проблемы.

— Это был человек? — услышав что-то из леса, спросила мисс Маллинз с огромными от тревоги глазами.

— Наверное, — ответила я, — но с ними все будет в порядке. Они так постоянно.

Она кивнула и уже поднесла ко рту целую вилку картофельного салата, как вдруг из леса послышался страшный удар, а за ним — громкий стон. Но больше всего ее, видимо, поразил злорадный смех.

Я не знала, говорить мисс Маллинз или нет, но раз уж войну предотвратили и она так и не началась, вряд ли мои слова кому-то навредят.

Наклонившись к ней, я тихонько сказала:

— Я знаю, что вы наблюдатель.

Она положила вилку на тарелку и посмотрела на меня проницательными глазами, в которых отражался свет костра:

— Откуда ты знаешь?

— Вы что-нибудь вспоминаете, как другие?

Мисс Маллинз беспомощно вздохнула:

— Вспоминаю. Только понятия не имею, что теперь говорить Ватикану.

— Если не хотите предупреждать их, что я в курсе, то и не предупреждайте. Я никому не скажу. Если они сами ничего не вспомнят из другой реальности, то никто, кроме меня, ничего и не узнает о вашей работе.

— Значит, — к нам подошел папа и присел рядом, — наблюдатель?

Мак удивленно моргнул.

— Вы наблюдатель?

— И еще какой. Мне говорили, она лучшая из лучших. — Папа похлопал мисс Маллинз по спине. — Добро пожаловать в стаю. Когда вас вышвырнут, у нас всегда найдется для вас местечко.

Чмокнув меня в щеку, папа нахмурился в сторону звука от падающего дерева и пошел обратно в церковь.

Я тоже глянула на лес:

— Не обращайте внимания.

Мисс Маллинз наконец донесла вилку до рта, немного пожевала и сказала:

— Что ж, было весело.

Мне стало не по себе. Теперь ее заменят, хотя я не могла понять зачем. Что еще может произойти?

К церкви подъехала Табита с орущей музыкой. Даже в тусклом свете ее спортивная тачка, казалось, горит красным. Захлопнув дверь, Табита направилась прямиком ко мне и остановилась, уперев кулаки в бока и сердито поджав губы.

— Ты, — она сделала паузу для пущего эффекта, — так и не объявилась. Я не знала, что надеть на эту дурацкую вечеринку!

Поднявшись на ноги, я взяла тарелки Бруклин и Глюка и повернулась к столовой.

— Прости, Таб. Я была занята.

— Занята для меня? Твоей лучшей подружки? Твоей девочки на побегушках?!

Я подошла к мусорному контейнеру прямо у входа в столовую, сунула туда тарелки и повернулась к Табите:

— То есть мы становимся лучшими подругами, только когда тебе этого хочется?

Она показала на себя:

— Ну конечно!

Я быстренько помолилась о терпении.

— Знаешь что? Я думаю, нам пора расстаться.

— Расстаться?! — взвизгнула Табита, идя за мной в столовый зал. — Ты со мной расстаешься? Со мной?

Если что и может заставить людей притихнуть, так точно девушка в истерике.

Честно говоря, Табита не так уж и плоха, если узнать ее получше. У меня имелись приятные воспоминания о том, чего я, к счастью, никогда не переживала, но некоторым отношениям просто не суждено быть.

— Дело не в тебе, — я направилась к столу с напитками, — а во мне. Думаю, нам нужно отдохнуть друг от друга. Ну, знаешь, пообщаться с другими людьми.

— Я… я даже не знаю, что сказать. Как будто надо мной надругались.