– Не спится?

– Жарко, наверное.

– И совсем не жарко.

– Да, скорее прохладно, руки коченеют, - откликнулся он. Несколько раз затянулся и, не глядя на нее, сказал:

– Синтия, что если...
– Он вдруг осип и замолк.
– В общем, что если Роджер сегодня утром был прав? И миссис Гудбоди - тоже? Если и в самом деле случилось что-то страшное?

Он кивком головы показал на небо, усеянное мириадами звезд.

– Например, на Землю вторглись существа из других миров?

– Хью...

– Нет, погоди, позволь мне пофантазировать.

– Никакого вторжения не было, это совершенно очевидно. Мы бы обязательно заметили.

– Положим, кое-что мы все-таки замечаем, например появилось ощущение дискомфорта. Ну так как? Что нужно сделать, чтобы нас покорить? Чем могут воспользоваться инопланетяне, задумывающие вторжение?

Синтия взглянула на небо и хотела ответить, но он снова заговорил.

– Нет-нет, это не метеоры и не летающие тарелки, видимые невооруженным глазом. Может быть, бактерии? Они тоже летят к нам из космоса, так ведь?

– Да, я об этом читала.

– Каждую секунду несметные полчища бактерий, пыльцы, вирусов, спор бомбардируют нашу планету многие миллиарды лет. И сейчас мы тоже сидим под невидимым дождем. Они падают всюду: на города и поселки по всей стране, падают и к нам в палисадник.

– К нам?

– И к миссис Гудбоди. Но люди вроде нее постоянно обрызгивают растения ядами, пропалывают, рвут сорняки, сбивают поганки и мухоморы. Неземной твари трудно выжить в городе. Мешают также погода и климат. Лучше всего им, наверное, на юге: в Алабаме, Джорджии, Луизиане. Там, во влажных болотах, они могут вырасти до приличных размеров.

Тут Синтия рассмеялась.

– Ты сам не знаешь, что говоришь! Скажи еще, что теплицей или - как там ее - лабораторией, приславшей Тому бандероль с этих самых "Великих болот", управляют шестифутовые грибы с другой планеты!

– И правда, смешно получается.

– Смешно! Да это просто бред!
– И она мило вскинула головку.

– Боже мой!
– неожиданно разозлившись, воскликнул он.
– Что-то происходит, ты это понимаешь?! Миссис Гудбоди выпалывает и травит ядом Marasmius oreades. А что такое - Marasmius oreades? Грибы. И тут же приходит заказная срочная бандероль. А что в ней? Грибы для Тома. Ты, конечно, скажешь - совпадение. Тебе этого мало? Ну что ж! Роджер боится, что вскоре может погибнуть. И через несколько часов исчезает, а с дороги присылает нам телеграмму, чтобы мы не принимали - чего? Заказных срочных бандеролей с грибами для Тома. И сын Роджера получил такую посылку. Откуда приходят эти бандероли? Из Нью-Орлеана! А куда направляется Роджер? В Нью-Орлеан! Видишь, как все связано. Не будь столько общего у разрозненных, казалось бы, фактов, я не стал бы расстраиваться. Но Роджер, Том, Джо, грибы - все сплетается в один узор!

– Не злись.
– Она стала серьезной, но в глазах по-прежнему мелькала усмешка.

– Я не злюсь!
– почти кричал Фортнем. Продолжать он не мог. Еще слово, и она покатится со смеху. Перекрикивать ее смех - бр-р! Он молча оглядывал дома вокруг и думал о темных подвалах, в которых соседские мальчишки, начитавшись "Популярной механики", все как один выращивают грибы - из рассады, купленной на их карманные деньги. В детстве он тоже заказывал по почте химикалии, семена, черепах, бесчисленные притирки и тошнотворные мази. Сколько же сегодня домов в Америке, где в кромешной подвальной тьме растут грибы и пестуют их в простоте душевной дети? Тысячи? Миллионы?

– Хью, - жена коснулась его руки, - у грибов, пусть даже огромных, нет ни рук, ни ног. Они не могут ни пойти на почту, ни, тем более, править миром. Давай спустимся в подвал и поглядим на твоих извергов и чудовищ.

Она втащила его в дом и потянула к подвалу, но он упирался изо всех сил и с глуповатой улыбкой тряс головой.

– Нет, нет, я знаю, что мы увидим. Ты выиграла. Чушь какая-то. На следующей неделе вернется Роджер, и мы все вместе напьемся. Беги-ка в постель, а я выпью на ночь стакан теплого молока и через минуту приду к тебе.

– Вот так-то лучше!
– Она расцеловала его в обе щеки, на мгновение прижалась к нему и пошла вверх по лестнице.

На кухне он взял стакан, открыл холодильник, хотел было налить молока и вдруг замер.

В холодильнике, на верхней полке, стояла желтая мисочка. А в ней - ну конечно же!
– свежесрезанные грибы!

Он простоял так, наверное, с полминуты; в морозном воздухе холодильника дыхание застывало паром; потом потянулся за миской, поднес к лицу и, почуяв грибной дух, вынес в коридор. Глянул на лестницу - на втором этаже, в спальне, возится Синтия. Он хотел окликнуть ее: "Синтия, ты поставила это в холодильник?". Но запнулся на полуслове.

И спрашивать незачем. Нет, не она.

Он водрузил миску на плоскую верхушку балясины в нижнем конце лестницы и задумался, уставившись на грибы. Вот он уже в постели, глядит, как в открытое окно сквозь занавеску просачивается лунный свет и рисует узоры на потолке. Слышит свой голос:

"Синтия!". И ее ответ: "Что?". Он скажет: "Знаешь, а у грибов есть способ вырастить себе руки и ноги". "Какой такой способ?
– отзовется она.
– Ах ты глупенький, глупенький, ну какой же ты выдумал способ?" И он соберет все свое мужество и продолжит, несмотря на насмешки: "А что если человек, проходя через болото, срежет гриб и съест?..."