Но существовало множество марсиан, не попавших под пресс. И они гадали, что же случилось с их друзьями. Поэтому сразу после этой новости они предприняли массированное наступление на планету Земля. К сожалению, несмотря на то, что о секрете "Ракеты" знали лишь десять землян, марсиане возложили вину на всех с отличным от зеленого цветом кожи.

Оставшиеся десять процентов человечества сократились до восьми, затем до пяти, а потом и до двух. После этого марсиане решили, что человечество усвоило урок, и вернулись к себе на Марс.

Хотя оставшиеся в живых были опечалены случившимся, у них осталось еще полно "Ракеты". Поэтому они стали пить столько, сколько хотели. Два процента упали до одного, а потом до полпроцента. И так продолжалось, пока на Земле не осталось шестьдесят три человека.

Одним из них был серийный убийца, который никогда не пробовал "Ракеты", и он сократил население до сорока человек.

А потом на Землю пришел грипп.

Вся эта великая трагедия не коснулась лишь Милтона Тайлерсона, который был одним из четырех оставшихся на Земле людей. Трое же других были женщинами. И он решил, что все сложилось для него весьма удачно.

В свое время врачи сказали ему, что он никогда не сможет иметь детей, но он хранил эту информацию в тайне. И прожил остаток своей весьма счастливой жизни, называя себя спасителем человечества.

Саул Бейли

Взбивалка

Мое настоящее имя - Дэйл Эрл Рэй, хотя всю жизнь меня звали Взбивалкой или сокращенно - Взбивом. В силу того, что вместо члена у меня была взбивалка для яиц.

Никто из моих братьев не имел каких-либо дефектов, кроме Бака с его косоглазием. Но он заработал его, отхватив доской по башке за то, что однажды заигрывал с близняшками Гершо возле лавки. Я побоялся расспрашивать его, но звучало правдоподобно. Ему нравилось заигрывать с хорошенькими девочками. Тем более, что близняшки были писаными красотками. А вот папаша у них оказался настоящим цепным псом.

Так-то вот. У меня было восемь братьев - Бак, Боб, Хак, Хэнк, близнецы Дэнни и Донни, Джейк и Сэмми. Я был счастливым девятым номером. После моего рождения, наша мамаша пошла и перевязала себе маточные трубы в той новой, только что открывшейся конторе. Сказала, что девятерых будет достаточно для любой женщины. Будто моим появлением на свет Бог хотел сообщить ей, что уже хватит.

Она сказала, что я родился уже таким. Я видел полароидный снимок. Мама держит меня на руках, а там, где у меня должна быть пиписка, торчит маленькая металлическая штучка. Эта фотография провисела на холодильнике несколько лет, под магнитиком "Маунтин Дью". И хотя магнитик все еще висит, фотографии под ним уже нет. Наверно, я так привык смотреть на нее, что продолжал видеть, даже после ее исчезновения. Человеческий мозг может творить удивительные штуки.

Так-то вот.

Мама говорила мне, что мы должны держать это в секрете. Говорила, что люди не поймут, будут смеяться, а могут даже забрать меня из семьи. Я видел, как дети в парке издеваются над Джоуи из-за его кривой ноги, и понимал, что она права. Конечно же, братья сразу стали называть меня Взбивалкой или просто - Взбивом. Но многие в этих местах имели своеобразные прозвища, и никто никогда не спрашивал меня, как я получил свое. "Взбивалка" росла вместе со мной, увеличиваясь в пропорциях. Писать через нее было вполне нормально - на кончике было отверстие, прямо посредине. Открывалось, когда мне было нужно, а остальное время было закрыто. Яички у меня тоже были немного странными - слегка сдвинутыми назад и неправильной формы. Но они не причиняли мне неудобств, а мама сказала, что это - "божий дар". И я с ней согласился.

Она родила меня в трейлере, сама. Как и всех моих братьев, поэтому, думаю, никто ничего не знал. Имею в виду, никто из чужих. Мама шутила, что мой папа, наверно, был французским пекарем. Хотя сомневаюсь, что она знала наверняка. Я тоже не знал, кем был мой папаша. И если честно, не особенно насчет этого беспокоился. Мама растила нас хорошо. А Бак, Боб, Хак, Дэнни, Донни, Джейк и Сэмми приглядывали за мной, по-своему. Научили меня драться, стрелять, ловить рыбу. А еще плавать. Конечно, все они знали обо мне. Но никогда не говорили ничего плохого, даже когда дразнили меня. А дразнили всегда из-за моих волос или кривых зубов. Но никогда из-за чего-то другого. Вот такой доброй была у меня родня.

Так-то вот.

Мы хорошо росли вместе. Но когда я стал старше, у меня начали возникать проблемы. Я рос, и примерно в то время, когда у меня стали появляться прыщи и запах из подмышек, я начал испытывать странные ощущения насчет выпечки. Мама никогда не пекла дома, в отличие от старой Лизы-Мэй, живущей по соседству. Ее старик Дэн зарабатывал тем, что чинил грузовики. Уходил каждый день в форме и все такое. Старуха Лиза-Мэй махала ему, затем закрывала дверь, а через несколько минут из окна ее трейлера тянулся сладкий запах пекущегося хлеба или пирога.

Хочу сказать, что мне всегда нравился запах выпечки. А кому нет? Но этим летом я почувствовал, что он начал делать со мной нечто... особенное. Насколько я помню, сперва появились эти ощущения, хотя я не могу это утверждать. Так или иначе, примерно в то же время, с моим "Джонсоном" произошли довольно пугающие изменения.

Я в том смысле, что одна взбивалка – которой мне было более, чем достаточно - каким-то образом превратилась в две. В два сросшихся набора лезвий, вроде тех, которыми пользуются телевизионные шеф-повара. И это произошло за одну ночь.