И, учитывая, что девушка могла ощущать присутствие воли бога, то… Хаджар, если честно, понятия не имел, что бы это могло значить.

— Демоны преисподней полюбите меня четверо, — высказала Иция. Она раскрутила свой хлыст и тот засиял перламутром. Повеяло мощной аурой стихией воды. Какой бы техникой не владела адепт, та плохо подходила для массовых битв. Скорее для скрытных и незаметных атак, напрямую связанных с ядом.

Так что она сразу минус.

Как и Тенед, которая оставалась своеобразной неизведанной территорией.

Абрахам, со своими кинжалами, тоже не особый помощник в процессе.

— А в какой стороне подземный ход? — спросила Тенед.

— Госпожа Гевена, — Абрахам галантно поклонился. — какая прелестная ночь, не правда ли? Признаться, эти чудные зеленые огни делают цвет вашим волосам и просто невероя…

— Я задала вопрос, Абрахам, — твердым, насквозь приказным тоном, напомнила принцесса.

От отца в ней было больше, чем та могла бы признать.

Абрахам вздохнул и поправил невесть откуда взявшуюся на его голове широкополую, украшенную перьями, шляпу.

— Как и всегда в подобных ситуациях, — он протянул руку. — в той, маленькая госпожа.

Хаджар еще раз выругался. Только на этот раз уже мысленно.

Разумеется, кто бы сомневался, рука Абрахама указывала на одну из улиц. Как раз ту из тех, что в данный момент заполонили скелеты. Причем каждый из них излучал силу сравнимую с мощью Пикового Безымянного.

— Хаджар, — Тенед повернулась к своему телохранителю. — ты сможешь проложить нам путь?

— Госпожа вы…

Хаджар оценил взглядом толпу немертвых и перебил Абрахама.

— Я постараюсь, Т… Гевена, — из-за ситуации, он едва было не забыл о их легенде.

— Сомневаюсь, что у Хаджара, хватит с…

— Хорошо, — кивнула Тенед, перенявшая эстафету в затыкании рта старого плута. — мне нужно будет двадцать секунд.

Хаджар нисколько не сомневался в словах принцессы драконов. Он видел её твердый взгляд, ощущал, как не дрогнула воля девушки перед лицом угрозы, от которой у многих бывалых воинов задрожали бы поджилки.

Примерно так, как они сейчас дрожали у Густафа.

— Вы, может, уже поделитесь с нами, что собираетесь делать?! — впервые, за все время знакомства, Абрахам повысил голос.

— Хаджар проложит путь через улицу, — пояснила Тенед. — а я обеспечу нам почти минуту. В это время немертвые не смогут сдвинуться с места.

— Оптимистично, — скривился Гай. — но я сомневаюсь, что даже у меня хватило бы сил, чтобы пробить ряды хиляков, когда они усилены Пламенем Смерти.

Именно так, с больших букв и с уважением. Что же, теперь Хаджар, хотя бы, знал, что именно за зеленое пламя излучало столь могущественную атмосферу.

— Тем более, они пока не двигаются к нам, — Густаф, слегка дрожащей рукой, указал на границу света. Та полукругом очертила перекресток и немертвые действительно не решались её пересечь. А Хаджар в этот момент понял, насколько в действительности был молод этот молчаливый лучник.

— Скоро он потускнеет, — Тенед указала на купол храма. Сияние, которое излучали золотые пластины, действительно постепенно угасало. — и тогда их ничто не остановит. Впрочем, у нас нет времени на пустые разговоры. Хаджар?

— Да, моя госпожа.

— Мне нужно двадцать секунд.

— Хорошо, — кивнул тот.

Он еще раз крутанул клинок, после чего спустился со ступеней и подошел вплотную к границе золотого света. Он стоял к немертвым так близко, что мог ощутить на лице их дыхание чистой смерти.

— И что этот чужак сможет сделать, — выдохнул Абрахам. — лучше бы воспользовался старым метод… Ох. Праотцы и праматери! Кто-нибудь скажите, я спл…

Послышалось ржание боевых коней, запряженных в колесницы. Это был ветер, со свистом врывающийся в Порт Мертвы.

Шум боевых барабанов сливался с грохотом оружия, стучащего о щиты. Это был первый удар грома, разорвавшего небеса.

Сверкали вспышки мириада обнаженных клинков. Это была молния, пронзившая черные тучи.

— Разорванное Небо: Песня Драконьей Бури.

Это был Хаджар Дархан.

Центр зарождающегося шторма.

Вокруг Хаджара вспыхнуло сияние трех цветов. Белые молнии били из-под его ног, сливаясь в неистовом порыве сражающихся мечей. Алое сияние туманом лилось с лезвия занесенного над головой клинка. И в то же время синий ветер, закручиваясь в жаждущем битвы торнадо, поднималось вплоть до черных небес, стягивая их в воющую бурей воронку.