— Понимаю, потому что не малолетняя уже. — Морщась и потирая ушибленный копчик, я поднялась с пола. — Но хороших и честных людей гораздо больше, чем плохих. Все мои преподаватели и учителя говорили, что если не давать злу отпор, оно победит добро. Честь и достоинство — самые важные для…

— Да-да, я помню те бредни. В жизни — иначе! — Ровена встала грациозно, как кошка, собравшаяся напасть.

— И это понимаю, — горько согласилась я. — Но именно я виновата в том, что Райо сейчас в бункере АБНЗ.

— Ты? Не много о себе мнишь, а? — сардонически усмехнулась Ровена. — Ты одна из десятков тысяч анкет, только психотест с наибольшей совместимостью с объектом. Ты всего лишь единственное стопроцентное попадание в психологический портрет того, от кого зависят квоты лиура…

— Я — половинка Райо, он сам так сказал, — мотнула я головой, напоминая самой себе. — А вот ты не подошла, хотя тебя назначили главной по охмурению.

— Завидуешь? — ядовито ухмыльнулась Ровена.

— Нет, — я снова мотнула головой. — Мне кажется, это ты завидуешь или обижаешься.

Ровена даже всплеснула руками:

— Да спустись ты уже на землю, хватит витать в облаках! Спецы АБНЗ несколько месяцев разрабатывали эту операцию, собрали массу информации по объекту, тщательно проверили тысячи анкет. Ты — не половинка Райо! В наше время нельзя верить в подобные романтические бредни! Всем от всех что-то нужно, все эгоисты! Ты же просто идеально подходишь под звериные запросы тирана, деспота и самовлюбленного собственника! Наивная, доверчивая овца, которой можно управлять. Это всего лишь психология: человек — это набор черт, слабостей и характеристик, и ваши совпали на сто процентов. При желании наши «психи» подберут тебе еще с десяток таких вот половинок. И вполне вероятно, другие половинки будут гораздо удачнее! Как говорится, первый блин комом…

— Нет, Гонг сказал, что я — его Золотое руно. Погибель! — почти шепотом ответила я, подавленная яростным напором Ровены.

— Дура! Влюбленная дура! — заорала она мне в лицо.

Я невольно отшатнулась, но ответить постаралась ровно и глядя ей в глаза:

— Ты не права. Я просто не хочу быть пешкой. Не хочу быть причиной чьей-то гибели. Не хочу мириться со своей совестью. Наверняка, ты знала, что с ними будет дальше. Знаешь, что их убьют! Ты сможешь с этим жить?

— Да легко, — спокойно заявила Ровена. — Потому что ничего не решаю. Мне и пешкой комфортно, пусть «дальше» будет заботой других.

— А я — нет, — пожала плечами, отстраняя ее от кровати, чтобы продолжить заниматься разоблачением Гонга.

— Ты понимаешь, что будет, когда они узнают о сливе информации? — холодно уточнила Ровена.

— Мне плевать на АБНЗ, я работала с ними первый и последний раз. Даже если они не выполнят обещание, я сама сдам экзамены в академии и…

Ровена больно схватила меня за плечо и резко развернула к себе лицом:

— Эрика, бывших агентов АБНЗ не бывает. От них не уходят в свободное плавание, а только вперед ногами. Ты не знала?

— Если бы дело обстояло именно так, то про АБНЗ бы много говорили и…

— Идиотка! Именно потому, что уволившихся нет — нет предателей, неблагонадежных, крыс, которые сливают инфу, нет и пересудов. Ты либо работаешь на них, либо нет. Тебя — нет! И по-другому не бывает. Ты готова рискнуть жизнью ради Райо?

У Ровены покраснело лицо, подурнело, она выглядела старше своего возраста.

— Ради него — да. И еще не хочу начинать карьеру с трупов. Это лицемерие, мы обвинили его в убийствах, а сами ничуть не лучше.

Я упрямо ловила Ровенин нервный, озабоченный взгляд: АБНЗ, условно своих, она боится гораздо больше, чем «чужих», монстров, по ее словам. А оскорбления — это проявление страха. Она не хочет обидеть или принизить меня, скорее пытается убедить любыми путями, вот и продолжает «совестить»:

— Ты — военный координатор, неужели не понимаешь, где будешь служить? Чем заниматься? И…

— Я планировала честно работать, в меру сил защищать свой мир, а не интересы группки людей, которые ищут легких путей и не рассматривают более сложные, но правильные, — парировала я и оценила ее усилия: — В любом случае, спасибо тебе за ценные советы на корабле, да и здесь тоже.

— Ты невыносимая идеалистка! — не сдавалась Ровена. — Увы, такие умирают молодыми.

— Я верю в судьбу, если мне суждено утонуть — не сгорю, — горько усмехнулась я.

Покрутила головой, разминая мышцы шеи, потерла копчик и уселась продолжать поиски лучших журналистов.

Ровена, словно в замешательстве, топталась рядом — необычное и непривычное для нее поведение. А затем вдруг заявила, направляясь к двери:

— Хорошо, раз такое дело, придется тебе помочь. У меня на Фортане есть парочка информаторов, пойду поспрашиваю, кто в столице самый крутой журналист. Если уж сливать инфу, то со стопроцентной гарантией, что с ней справятся и решат нашу проблему.