Я должна была любой ценой добраться до Таркана. Не ради замыслов Ивара — у меня была совершенно иная причина стремиться туда. Именно там находился один из контактов, которые дал мне Артур. Его колечко, как ни странно, осталось при мне. Шахина оно не заинтересовало, а Ивар поверил романтическим бредням и позволил взять его с собой, повесив на шею тонкой цепочке.

Когда захочешь жить, научишься убеждать других.

Чем дальше от космопорта продвигалась капсула, тем больше вокруг меня становилось народу. Но я и не рассчитывала на уединение.

На меня косились. Одежда, хоть и соответствовала требованиям стархов, но выдавала свое инопланетное происхождение. Другие ткани, расцветки, фасон. Ивар сделал все, чтобы привлечь ко мне внимание, но в рамках той легенды, которую создал.

К тому же, даже вечером, даже в подземке, где работали охладители, было весьма тепло. А для меня, укутанной в плотную ткань, и вовсе жарко. Но это были такие мелочи, по сравнению со всем остальным.

На поверхность я вышла в самом Асмакане. Не на центральной площади, а ближе к окраине. Там, в крошечной гостинице для меня был забронирован номер. Опять же, все в соответствии с новым имиджем. Дело было не в кредитах, вряд ли бы Син Кадари пожалел для приемной дочери нескольких лишних сотен, в вынужденной «скромности» девушки.

Получив карточку-ключ у пожилой женщины портье, я поднялась на второй этаж пятиэтажного здания. Высотные сооружения в этом городе были редкостью. Довольно далеко от столицы, совершенно иные привычки.

Мальчишка, ее внук, уже затащил мою небольшую сумку в комнату, и успел проскочить обратно, не заикнувшись о монетах. Это было странно, зарабатывать стархи начинали с детства, цену своему труду знали. То ли его предупредили, что не стоит меня тревожить лишний раз, то ли… сам испугался моего уродства.

Закрыв за собой дверь и сбросив верхний жилет, я тяжело опустилась кровать. Она, стол, стул, да крошечный шкаф — вот и вся мебель. Мне большего и не нужно.

Адреналин схлынув, оставив после себя усталость. И осознание, которого хотелось бы избежать. Я — одна. Мне не связаться с командой, с Искандером, отцом и… даже Индарсом. Попытайся я это сделать, шансов ему не оставлю, он должен будет приговорить меня к смерти. За аой отрубали головы. На площади перед его дворцом.

Наши отношения с императором были сложными, но я не хотела ему такой судьбы. И себе… тоже.

В дверь осторожно постучали. Я вздрогнула от неожиданности, контакты с Иваром до встречи с продавцом не были предусмотрены.

Посчитав, что паниковать рано, я надела маску, открыла дверь.

Я ожидала увидеть кого угодно, но только не женщину-портье. В руках она держала поднос с двумя большими тарелками, накрытыми крышками и кувшином.

— Я подумала, — смутившись, заговорила она, наткнувшись на мой удивленный взгляд, — что вы не захотите спуститься вниз. — Я смотрела все еще непонимающе. — На ужин. У нас едят в общем зале.

Первые мелочи, о которых я уже не раз думала. Эта была невинной.

— Спасибо, — пропуская ее в комнату, проговорила я. Безжизненно. — Я заплачу.

— Не надо, — накрывая на стол, она обернулась лишь на миг, но в ее взгляде… Слезы выступили у меня на глазах, не выполняя приказ: держаться! — Это малое, что я могу для вас сделать.

Бежать! Бежать отсюда, чтобы не видеть, не чувствовать, не быть!

Почему он не добил меня, почему просто не увеличил мощность парализатора, заставив сердце остановиться?!

Знал ли Ивар, на что меня обрекает?!

Не знал, и даже не догадывался. Он был мужчиной, для него мои метания выглядели бессмысленно. У него была цель, я могла помочь ему ее добиться. Все остальное не имело значения.

— Спасибо! — прошептала я вновь слова благодарности. Хотелось закрыть лицо руками, чтобы она не видела, как влага мутит мой взгляд, как судорожно я ломаю пальцы, в попытке взять себя в руки.

Мне повезло, она не стала навязывать своего сочувствия. Лишь улыбнулась, грустно, и покинула номер, оставив вместо себя легкий аромат духов.

Я даже знала, масло каких именно цветов стала их основой.

Тем утром, когда я сбегала из спальни Индарса, их букет стоял у изголовья кровати.

Рыдания рвались из груди, не сдерживаемые ни силой воли, ни пониманием, что изменить они ничего не в силах.

Мне было страшно! Наверное, впервые в жизни страшно до желания прекратить все одним точным ударом. Это было так просто…

Но не для меня. У меня было для чего жить. Ради отца, которому я не сказала, что уже давно простила его за все. Ради Искандера, который совершил ошибку и полюбил меня. Ради своего экипажа, который без меня больше не будет лучшим.