Отведя взгляд, я вспомнила про демонов. Ведь была мысль про подставу… Но, чтобы придумать этот ход, нужны были хоть какие-то основания. А их не было!

Будто вторя моим мыслям, он заговорил вновь.

— Если бы не это происшествие, ваше прошлое для меня выглядело бы совершенно иначе.

Хотела бы я ему ответить, но… не могла.

— А еще я надеялся на ваше благоразумие. — Он опять остановился напротив. — Но, кажется, вы не знаете, что это такое.

Я чуть заметно улыбнулась.

Рауле был прав, когда я родилась, это весьма незаменимое для выживания качество уже закончилось.

— Хиш! — неожиданно для меня повысил он голос. Я вздрогнула, но лишь потому, что имя было чужим. Он понял, что перестарался, поэтому дальше говорил тише. — Неужели вы готовы умереть? Или все еще не понимаете, что это все всерьез?

Он казался заботливым. Слишком.

Я тяжело вздохнула и закрыла глаза.

Я устала. От него, от бесполезного разговора, от всего.

— Что ж, — Рауле тяжело опустился на стул. — Попробуем еще раз.

Моих намеков он не понимал, или… не хотел. Мужчина! Пойдет до конца…

— Вы пришли ко мне, чтобы я вам помог?

Мне хотелось кивнуть, но… я не могла этого сделать. Ради него.

Показала взглядом на листок.

— Убить… — В его голосе мне послышалась нотка отчаяния. Я ошибалась, этого быть не могло. — Я вам не верю. И не потому, что мне не хочется верить в эту откровенную чушь, просто ни один здравомыслящий продавец не отправит своего доставщика с товаром, приказав ему по пути убить офицера службы розыска. Звучит бредом.

Пожав плечами, снова посмотрела на листок.

Наше общение затягивалось. Слишком. Молчать я могла долго, но лучше бы все закончилось скорее.

Моим спасением от него вспыхнул экран комма. Рауле прочитал сообщение, нахмурился.

— Мне приказано прекратить допрос.

Улыбаться мне тоже надоело, но я сделала это. Опять для него.

— Вы рано радуетесь, — жестко произнес он, заставив меня насторожиться. — Пока вы были здесь, у вас были шансы. Минимальные, но были. — Недоверие на моем лице он проигнорировал. — Завтра вас переведут в императорскую тюрьму. Оттуда у вас будет только один выход.

Императорская тюрьма… Четырехугольное сооружение на самой границе дворцового комплекса. Охранялось личной гвардией императора. Ни одного побега за все время ее существования.

Я знала, Индарс как-то показывал. Издалека.

Я могла утешить себя, что мой арест нарушил планы Ивара, но не стала этого делать. Он, Шахин… все в прошлом.

— А вы ведь не боитесь, — удивленно заметил он, когда я подняла на него взгляд. — Что же такое было в вашей жизни, что смерть вас больше не страшит?

Он бы, наверное, удивился, расскажи я ему о том, насколько он не прав и что именно помогает мне держаться. Но это было только моей памятью. И, возможно, Искандера.

Та ночь была сказкой, сейчас она стала мне опорой.

— Мне жаль, — поднялся он, словно приняв решение, — что вы так просто сдались. Мне казалось, вы — сильнее. Но больше я для вас ничего не могу сделать. — Он подошел к двери, та открылась почти мгновенно. — У вас все еще есть время подумать. — Произнес он, когда я, уже в наручниках, проходила мимо. И добавил. — Эта ночь.

Последние слова прозвучали чуть тише, словно привлекая мое внимание.

Или… мне это просто показалось?

ГЛАВА 6

Узнать, права я или нет, мне так и не удалось. Вечером за мной пришли гвардейцы императора.

Тюремный кар взлетел с одного огороженного обманчиво невысокой оградой двора, приземлился уже на другом. Высокие горы с одной стороны, темные каменные стены с трех других.

Со мной не церемонились. Бить не били, но в каждом движении сопровождающих ощущалась моя дальнейшая судьба. Я для них была лишь одной из многих. Сегодня появилась, завтра уже не будет.

Несколько минут в дезинфекционной камере, на выходе снова роба, но уже черного цвета. Меня еще не приговорили, но это было лишь формальностью.

В камере, рассчитанной не больше, чем на двоих, находилось пятеро. Вместо лежаков на полу тонкие синтетические матрацы. Судя по всему, на меня здесь не рассчитывали, все уже заняты.

— Новенькая, — хрипло протянула одна из моих товарок, поднявшись. Крупная, высокая, жилистая. Нос кривой, видно сломан в драке. Руки длинные, пальцы — цепкие, со сбитыми костяшками. Не дойдя буквально шага, остановилась. Свет был приглушенным, мое лицо она разглядела только теперь. — Как зовут? — в ее голосе слышалась брезгливость.