Орлов уже собирался ответить, но вынужденно замолчал, заметив, как побледнел обычно невозмутимый канир.

Ощутив заминку, Индарс резко обернулся, тоже с некоторым удивлением посмотрел на скайла, который тяжело дышал, словно от удушья.

— Что с вами, канир? — с тревогой спросил он… лицемеря.

Кангор дал ему подсказу, пусть и осознал ее Индарс только сейчас.

— Она здесь, — тяжело облокотившись на спинку стула, прохрипел скайл. Его глаза метались по толпе, выискивая кого-то, губы лихорадочно дергались, воздух со свистом проходил через стиснутые зубы. — Здесь…

— Кто — она? — демонстрируя недоумение, уточнил Индарс, в душе радуясь, что эта парочка появилась как нельзя вовремя.

Не без его и кангора, конечно, стараний, но…

И генерал и канир были весьма хитрыми.… Он чуть не назвал их противниками, но, спохватившись, поправился — оба были весьма хитрыми… союзниками. Даже в мыслях не стоило противопоставлять себя и их.

— Наташа… Таши…

— Наташа? — вздрогнул Орлов, но с места не двинулся. — Уверен?

— Я могу поинтересоваться, о ком именно идет речь?

Взгляд Индарса был спокоен, но Орлова это не обмануло. Он слишком давно играл в эти игры, чтобы не заподозрить подвох даже там, где ничто на него не указывало.

— Господин император! — Генералу хватило одного мгновения, чтобы и оценить непредсказуемость ситуации, и просчитать возможные последствия. За срыв переговоров о сотрудничестве со стархами, его не похвалят. Но это был тот самый момент, о котором он уже не раз думал. Выбор. Между долгом перед родиной и… дочерью. Не желая, чтобы это все-таки случилось, он был к нему готов. — Канир Искандер говорит о моей дочери, Наталье Орловой, его…

— Моей жене, господин император, — выпрямился канир, справившись со слабостью, которая сопровождала принудительную связь со своей парой. Тут же вновь став олицетворением той опасности, что ощущалась, когда речь шла о скайлах.

Индарс смутился, хоть и не подал вида. Об этом правитель Синтар его не предупредил. Не знал? Возможно, но маловероятно.

Брак скайлов нерушим.

Что ж… Индарс был согласен и на это. Он все равно ее потерял и теперь уже окончательно. Еще в тот день, когда с ним связался кангор.

Вызов был неожиданным, Индарс не видел ни одной причины для такой срочности. Как оказалось, она была. Аварийный передатчик, переданный Таши в виде подарка. От жениха…

Она была сильной, Индарс всегда это знал. Но истоком ее силы было безграничное мужество в принятии всего, что выпадало на ее долю. Это импонировало ему, рождая желание помочь, поддержать, оказаться рядом тогда, когда одной ее воли не хватит.

Подобные чувства возникали не только у него.

Он ревновал, представляя Таши не с собой, но раз за разом отступал, позволяя ей идти дальше. Сломать так просто, когда у тебя есть власть. У него она была. Вот только ему не нужна была птица без крыльев, а ей… не нужен был он.

Синтар не просил о помощи, не пытался сыграть на его чувствах, о которых, по-видимому, каким-то образом догадался. Он просто рассказывал. О своем подданном, который отказался от рода, чтобы стать своим среди вольных. О девушке, которая спасла не только честь кангора, но и его жизнь. О кольце, которое символизировало помолвку, но являлось для Таши последним шансом. О том, как ее искали по всей галактике, а обнаружили… на Таркане. О случайности, благодаря которой оно попало в руки старха, знающего, как его активировать. О том, что теперь только в его, императора, праве покарать своего подданного за предательство или наградить за спасение женщины, которая в кангорате названа героем. О том, что он, Синтар, примет любое его решение и это никак не скажется на тех связах, что начали складываться между их секторами.

О том, что она — дочь Орлова Синтар не упомянул. Не без умысла. Союз — далеко, а скайлы — близко. Несказанное оказалось значительно важнее того, что кангор произнес.

Индарс тогда ничего не ответил, но когда ему принесли записи ареста и допроса Таши…

В тот день он растерялся впервые в своей жизни. И озверел — тоже. Он, прозванный песчаным львом, в том числе и за выдержку, с которой охотился на своих недругов, с трудом нашел в себе силы подавить разгоревшуюся в душе ярость.

Тот, кто сделал это с нею, стал его личным врагом.

Воспоминание об этом отдалось жгучей тоской и горечью, но он сумел справиться с собой. Теперь все было позади. Почти.

Очень своевременное появление верного на балконе не позволило ему что-либо сказать. Да и разве могло быть иначе, если они беспрекословно повиновались приказам своего господина?

— Начинайте казнь. — Воин глубоко поклонился и… исчез. Лишь после этого старх посмотрел на канира. — Я приказал оцепить площадь. Если она, как вы говорите, находится там, ее найдут. Хотя… я очень удивлен вашим словам.