Но, блин, страшно же. Не за себя, за машину. За себя бояться уже давно надоело.

Сквозь толпу клином пробились ЧОПовцы с интеллигентными лицами, а внутри клина оказались Негр Вася и пилот Ломакин. Вася отдувался и утирал пот белоснежным носовым платком. Ломакин был свеж и как всегда красив, только несколько килограммов набрал, и это ему даже шло.

— Ну, ты как? — спросил Ломакин, когда они кончили обниматься и хлопать друг друга по спине. — Совсем нас забросил. Бука обижается, и бог с ним, а вот Тёмкин уже готов обидеться — я бы поостерегся.

— Скажи ему, скажи! — Вася махнул носовым платком. — А то меня он не слушает. Большой ученый стал.

— Ну хватит, — попросил Леха. — Друзья, мне стыдно. Больше не буду. Вы-то как, Олег Иванович?

— Обжился. Семью привез. Дочки в школу ходят.

— И в мальтийском госпитале кокетничают с юными падаванами... тьфу, паладинами! — ввернул Вася.

— С головой только не очень, — сказал Ломакин, глядя Лехе в глаза. — Ну, ты понял.

— Не работает? — машинально Леха схватил пилота за руку и крепко стиснул ее.

— Не поверишь. Триста граммов виски — и снова работает. А если полбанки — как никогда раньше. У техники прямо чакры раскрываются. Я поклялся найти того колдуна и душу из него вытрясти — так он сбежал, ветеринар хренов.

— Мы ищем решение проблемы, — заверил Вася.

— Ага, на дне стакана с джином... О-о, какие люди! Подполковник!

— Приветствую, майор, — Смит отдал честь Ломакину и протянул руку.

— А говорили, ты — всё.

— Слухи о моей смерти несколько преувеличены.

— Нет, я о том, что ты завязал с большим спортом и ушел на тренерскую работу.

— Попробовал, оказалось не вполне мое. Вынужден был на старости лет заделаться ученым. Смешно, конечно, но что поделаешь. Нам, людям умирающей профессии, выбирать не приходится. А ты, значит... Ну да, я мог бы и догадаться.

Ломакин представил коллеге Негра Васю, а тот сразу взял быка за рога.

— Вас-то нам и надо! Есть безумная идея, очень интересует ваше мнение.

Смит кивнул, а Ломакин посмотрел на Леху.

— Твое мнение тоже, — сказал пилот.

Теперь кивнул Леха, польщенно.

Вася оглянулся на «Избушку».

— Жалко, — буркнул он. — И страшно. А что делать?

— Йоба медлит уже лишний час, а то и больше, — сказал Смит. — Вопрос: это что-то значит или нет? Роботам могли поменять настройки после вчерашнего боя, то есть, ответа не будет, пока Izbushka не войдет в зону. Вопрос другой: а зачем вы собрались туда?

— Как же здорово, когда тебя понимают, — пробормотал Ломакин.

— Веселый Рождер меня ненавидит, — Вася сжал кулаки. — Он ненавидит еще Директора Буку, но по-настоящему его задницу жжет из-за меня!

Смит покосился на Леху. Не как обычно, а с упреком: если ты можешь расшифровать этот бред, зачем молчишь?

— Видите ли, я его косплею! — объяснил Вася. — Его в молодости! Тоже мне Дарт Вейдер нашелся! Что за детские обидки?! Да я понятия не имел...

— Веселый Роджер — комиссар Дебанги, — сказал Леха Смиту.

— А-а... Высокие отношения, — признал Смит.

— Да просто дурдом! — взорвался Вася. — Роджер слишком мелкая сошка, чтобы отнять у Лимпопо контракт, но зато придумал, как нагадить исподтишка. У него, видите ли, обстоятельства непреодолимой силы, реновация запускается до срока, а мы не успели забрать свое — и сами виноваты. Он, падла, будет счастлив.

— «Мусорный» контракт, — пояснил Ломакин, заметив удивленные глаза собеседников. — Когда АТР взяла Абуджу под себя, Директор Бука, да пошлют ему духи долгую жизнь на благо народа, заключил с Агентством соглашение о демонтаже варзоны. С тех пор мы следили за зоной и продумывали стратегию.

— У нас же все народное, — вклинился Вася. — Мы если взялись, то обязаны... Нам нельзя выйти к людям и заявить — извините, ребята, мы просрали будущее ваших детей!

— О, Боже, — буркнул Смит.

— Сам тогда объясняй, — бросил Ломакин.

— Прости, наболело, — сказал Вася. — Понимаете, для нас то, что Роджер так форсировал события — полная неожиданность. Мы спокойно готовились... А этот засранец нагрянул в Абуджу...

— Вряд ли по личной инициативе, — перебил Ломакин. — Судя по шумихе в масс-медиа, игра идет на таком уровне, с которого плевать не только на региональных комиссаров, а на сами регионы.