Оглядев поле боя осознаю что, стою на каком-то насыпанном холме. Но не в обычной одежде, а в настоящем мобильном доспехе. МД выглядит необычно, нет привычной изящности линий, плавных переходов и округлых форм предназначенных снижать радарную видимость и эффективнее рассеивать воздействие лучевого оружия. Эту машину проектировали и собирали словно кичась ее, не знаю как сказать, машинностью. Всё ее части были нарочно грубыми, но надо отдать должное функциональными. Бочкообразные ноги колонны с обратным и прямым суставом и скрытой внутри конструкции гидравликой приводящей в движении механизм, были снабжены широкими подвижными ступнями. Они могли как устойчиво цепляться за неровности рельефа, так и успешно давить пехоту противника. Ящико подобное тело доспеха, с сокрытой в его глубине кабиной пилота, было увешано огромным количеством контейнеров НУРсов, пусковых установок для управляемых ракет, блоков динамической защиты и турелей с различными лучевыми и кинетическими орудиями. По бокам тела располагалось два манипулятора имитирующих человеческие конечности. В правой был зажат гигантский агрегат объединяющий в себе цепную пилу и меч. ПО внешнему краю массивной конструкции с высокой скоростью бежала, отбрасывая блики, сверкающая цепь. Только ее зубцы были размером с взрослого человека, а самой конструкцией пило-меча, снабженного по бокам от цепи массивными лезвиями, можно было бы распилить небольшой корабль.

В левой “руке” МД, представляющей собой когтистую лапу, сжимал гигантских размеров автомат. Похоже инженер проектирующий всё это безобразие страдал острой формой психического расстройства — гигантоманией. Потому-то автомат вполне привычного вида, Тип 56–34, просто увеличенный раз в десять.

Оглянувшись, вижу что, стою впереди стоя подобных машин, а за нашими спинами колышется серое море пехоты, разбавленное небольшими вкраплениями лёгких бронеавтомобилей и небольших шагающих комплексов огневой поддержки пехоты. Но что-же за противник потребовал сбора подобного воинства? Перевожу в форсированный режим работы радарные и зондирующие установки.

Спустя пару мгновений на информационном экране начинают возникать метки, с предупреждением выданным системой “свой-чужой”, однозначно идентифицирующие их как врагов. Из разных щелей руин начинает вылезать пехота противника и раздвигая обломки зданий появляются, до этого скрывающиеся за ними вражеские МД. Противников с каждой секундой всё больше и больше. Счетчик целей сходит с ума, и подвисая через каждые пару секунд выдаёт число целей тысячами. НЕ жду когда закончится подсчет, воздев в небо издающий мерзкое жужжание пиломечь, ору в микрофоны внешних динамиков и общеармейской связи: — В атаку!

Лавина нашей бронетехники и пехоты, подобно водопаду падающему в горное ущелье обрушивается на массу врага.

Нет-нет-нет. Это абсолютно не моё. Нельзя сказать что насилие претит мне, скорее даже наоборот, но сражения и битвы это не цель, а средство, да и то не самое важное и нужное. Как говорил преподаватель административного управления: “насилие последний козырь дилетантов”.

Смущающие разум картины побледнели, а затем и пропали совсем. Снова лежу в полной темноте. Плотность и температура жидкости в бассейне подобрана таким образом, что абсолютно ее не ощущаю, словно парю в невесомости. Но ощущение преследующего из-за спины взгляда не пропадает. Мысленно пытаюсь обернуться и неожиданно это получается. То ли во сне, то ли наяву иду по тёмному коридору к освещенной мягким светом двери.

Дойдя до двери мягко толкаю ее и входу внутрь. За дверью гигантская библиотека. Практически от самого входа ввысь вздымаются стеллажи заполненные пухлыми томами. Подхожу ближе и снимаю первый попавшийся с полки. “Всевозможные техники стихии огня. Том 1 из 87”. Даже не раскрывая книгу ставлю ее на место, техники владения талантом, это конечно здорово и полезно, но мне нужно что-то другое.

Иду по проходу между стеллажами, медленно веду пальцем по корешкам книг, “протоколы сионских мудрецов”, “тысяча способов завоевать доверие”, “Становимся главой клана, шаг за шагом”, “Мобильный доспех своими руками, полное пособие”… всё не то. Ускоряю шаг, глаза выхватывают только куски заголовков, “Пособие…”, “Руководство…”, “энциклопедия…”, “Справочник…”, “Манипуляция людьми…”, “Первый миллион…”, “Практический гипноз…”, “Как заставить себя…”, “Как подчинить…”.

Нет, мне точно известно, во многих знаниях многие печали. У меня и так есть допуск высокого уровня к клановым документам. В порядке общего развития и вовлечения в дела клана, мне известны многие факты. События происходящие в мире, стране и городе для простого обывателя имеющие чёткое значение и логичное объяснение для меня представляются целым ворохом разнообразных причинно-следственных связей. Практически любое значимое событие имеет громадную подоплеку и множество далеко идущих последствий. И никакой радости мне эти знания не приносят.

Твердо решив про себя не открывать и не читать эти книги внезапно обнаруживаю себя вновь в темноте и пустоте купальни, оказавшейся камерой сенсорной депривации.

Опять парю во мраке, долгое время ничего не происходит, как вдруг на грани слышимости кто-то издает короткий смешок. Напряженно вслушиваюсь в темноту. Может мне показалось, а может вернулись девушки обслуживающие этот комплекс. Нет не показалось, опять явственно слышу очень издалека тихий смех. Это не могут быть те девушки, голос на их не похож, он очень странный. У меня даже возникло сильное подозрение что он принадлежит не человеку. Хихиканье повторяется, теперь оно громче, так что его источник явно ближе. Вокруг начинает светлеть, но свет какой-то странный, он похож на тот которым освещают биомассу на гидропонных фабриках, куда мы с классом однажды ходили. Такое-же смешение синих и красных источников света, с преобладанием последних. Свет очень тусклый он позволяет только разглядеть контуры моего тела и неясные тени перемещающиеся вокруг меня. Также помимо освещения появляется чувствительность тела, по непонятной причине не могу пошевелиться, но появилось ощущение того будто лежу на шелковой простыне. Пространство вокруг меня кромке теней начинают наполнять, какие-то неясные шепотки, смешки, шорохи и скрипы. Звуки всё нарастают, становятся громче и яснее. Начинаю различать отдельные слова и куски фраз.

“…,а он что?”, “…как ты могла..”, “…и тогда я…”, “…такой большой…”, “…приковал наручниками…”, “…их было пятеро…”, “…до самого конца…”, “…зубами его. Зубами…”.

Очень странный фон, об подтексте конечно догадываюсь, но чтобы это было у меня в голове… на меня не похоже. Это ведь мне только кажется, на самом же деле вокруг никого нет, и я просто плаваю в тёплой водичке в абсолютной тишине и пустоте?

Словно в ответ на мои мысли голоса начали стихать, а вместо них раздался нарастающий стук каблуков. Кто-то ко мне приближается. Вздохнув попыталась собраться и сосредоточиться, видимо меня ожидает очередное испытание. Шаги всё приближались и приближались пока не остановились прямо за мной. По-прежнему не могу пошевелиться, но прямо-таки ощущаю как кто-то или что-то стоит рядом со мной. Внезапно что-то скользнуло у меня по лицу. Не могу разобрать что это. Раз, другой, наконец прекратилось. Шаги снова возобновились и в область моего обзора вошла девушка. Внешность ее была очень странной, но не лишенной какой-то внутренней гармонии. Так что я даже назвала бы ее красивой, если бы не несколько моментов. Ее кожа была цвета темного граната, хотя этим она возможно обязана текущему освещению. Тонкие черты лица переходили в изящную шею, волосы на голове уложены в замысловатую прическу, на первый взгляд казалось что они просто собраны в хвост, но если приглядеться можно понять что на самом деле, чтобы добиться такого эффекта простоты и опрятности надо приложить немало старания и таланта. Это я знала точно, на официальные мероприятия наш клановый парикмахер тоже укладывала мне волосы в кажущуюся простой прическу, но затрачивала на ее сооружение несколько часов. Результатом ее стараний было то, что на протяжении длительного времени волосы не выбивались, не растрёпывались даже от сильного ветра или резких движений.