Думала, Эля оценит, но она посмотрела на меня, как на идиотку и заявила, что я всё равно её не пойму.

А через год одноклассники засунули мне в волосы жвачку. То был отвратительный, неприятный случай, волосы пришлось отстричь, и я долго не могла успокоиться. Эля же отнеслась к моим переживаниям на удивление равнодушно, сказав, что глупо убиваться из-за волос. Я объяснила, что дело не в них, а в унижении. На что Эля, припомнив свою физику, ответила, что получить тройку намного унизительнее.

Возразить было нечего, потому что я — это я, а она — это она, и у каждого своя боль и свой неподдающийся измерению порог чувств.

Поэтому Полину я не осуждала, и в чем-то даже была согласна с ней. Стоило просто отвлечься и перестать прокручивать в голове то, чтобы могло бы быть сейчас, не случись вчерашнего дурацкого разговора.

Глубоко погрузившись в свои мысли, я неторопливо брела в сторону своего дома. Окружающий мир сделался размытым и глухим. Ему, как и Полине, до моих проблем не было никакого дела.

Неожиданно какой-то мужчина, пробегая мимо, задел меня плечом, я подняла голову и впереди увидела Тарасова. Одного из тех придурков-одноклассников, что засунули жвачку в волосы.

Не раздумывая ни секунды, я нырнула в дверь ближайшего магазина и, окунувшись в его спасительную прохладу, встала так, чтобы видеть через витрину дорогу.

Худенькая девчонка продавщица с длинными светлыми волосами повернулась в мою сторону. Я схватила первую попавшуюся босоножку и принялась крутить в руках.

— Эти классные, — она уже была тут как тут. — Я бы себе такие взяла.

— Спасибо, — я не спускала глаз с проходящих мимо людей.

— Но, если есть деньги, то могу предложить кое-что получше. Показать?

— Нет, спасибо.

— Ты померяй, а я послежу.

— Что? — я повернула голову.

Густо накрашенные голубые глаза смотрели со всей серьёзностью:

— Ты же прячешься от кого-то?

— Просто не хочу встречаться.

В этот момент за стеклом появился Тарасов. Шел он медленно, что-то набирая в телефоне. Я резко отвернулась. Девушка была примерно одного со мной роста, и мы оказались лицом к лицу.

«Сёмина Анастасия» прочла я на бейдже.

— Бывший парень? — спросила она с беспечной непосредственностью.

— Нет. Просто одноклассник. Неприятный человек.

— По нему заметно.

— Этот не самый ужасный.

Она понимающе закивала:

— Нет ничего хуже, чем встретить одноклассников летом.

— Лучше уж летом, чем каждый день во время учебного года.

— Ты в каком?

— В одиннадцатый перешла.

— И я, — обрадовалась она. — Хотела ещё после девятого свалить и сразу работать пойти, но из-за мамы пришлось остаться.

— Я тоже из-за родителей.

— Но, знаешь, я здесь всего второй месяц, и уже думаю, что лучше учиться. Все мои друзья отдыхают, а у меня сил даже на дорамы не остается. И ведь если бы пахала, как лошадь. За целый день может ни одного человека не зайти. Сидишь как дура… Скучно и спать постоянно хочется.

Я вернула босоножку на полку.

— Спасибо. Я пойду.

— Значит даже не померяешь? — разочарованно протянула она.

— У меня всё равно с собой денег нет.

— А у меня их вообще нет. Но если бы были, я бы себе Миуччи взяла. Хочешь взглянуть? Они прекрасные. Сейчас, погоди, — не дожидаясь моего ответа, девушка побежала в другой конец полки. — У тебя какой размер?

— Тридцать восьмой.

Она вытащила из стопки чёрную с серебристыми буквами коробку. Торопливо раскрыла и положила её на банкетку.

— Иди сюда.

Туфли и в самом деле оказались красивые: черные, будто усыпанные серебристыми блёстками, круглоносые на высоком толстом каблуке. Пришлось померить.

Надела и встала перед зеркалом.

— У тебя есть парень?

Я кивнула.

— А у меня нет, — с печальным вздохом пожаловалась Настя. — Здорово, наверное, когда есть парень.

— Здорово.

— И ты его сильно любишь?

— Сильно.

— А он тебя?

— Хотелось бы.

— Эх, а я Чонгука люблю, но он обо мне даже не знает. Ну и пусть. В моей голове он меня тоже любит. Так даже лучше, потому что в реальной жизни очень мало любви. Иногда мне кажется, что её совсем нет. Что это просто выдумка такая, рекламный ход. Вроде как: британские ученые доказали, что любовь существует.

Я присела на банкетку, и она опустилась на корточки, чтобы помочь мне разуться.