— Какие вы знаете виды боевых отравляющих веществ?

— Отечественные и импортные, товарищ майор!

Майор озверел. Превозмогая тупые удары крови он смог выдавить:

— Ты такую <х-ню> будешь своей матери пороть! У вас в головах столько говна, что даже у меня в голове не умещается! Вот ты! — майор ткнул на Васиного соседа, — скажи, если рацию залило ипритом, можно работать?

— Рядовой Козловский! Нет, товарищ майор!

— Прислали на мою голову дебилов! Почему же это нельзя? Если приказ будет, то конечно можно — возьми на складе новую рацию и работай… сейчас вы у меня все пойдёте окопы рыть в учебно–оборонительных целях, а точнее — вокруг полигона, чтоб неповадно было!

Как раз в этот момент рядовой Владимирский вздрогнул и издал какой–то совершенно просто потусторонний вопль. Такой вопль можно услышать или в кошмарном сне или в каком–то голливудском триллере, в жизни он никак не мог возникнуть, во всяком случае, до этого момента все сидящие в комнате так полагали. Василий скатился под стул и, продолжая вопить, метался по полу. Его рука случайно схватила ножку стула… треск разламываемой мебели даже не был слышен на фоне вопля, зато хорошо виден сам стул, в мгновение ока просто растерзанный рядовым. Так же внезапно, как и возник, вопль прекратился: рядовой потерял сознание.

В звенящей тишине майор даже забыл о собственной боли. Находясь на автопилоте, он скомандовал взводному бежать в санчасть. Впрочем, тут же выяснилось, что это было уже без надобности: вопль рядового успел растревожить весь полк. Часа через два переполох утихомирился, рота, во избежание глупых мыслей, сейчас бежала уже седьмой километр, майор успел опохмелиться в медсанчасти, а рядовой был отправлен в военный госпиталь ближайшего города в бессознательном состоянии.

Когда Витольд очнулся, всё тело болело, так как будто его изрядно избили накануне. Он открыл глаза и огляделся. Судя по всему, его поместили в какое–то заведение для лечения.

«Ну и пусть их!» — подумал он и снова закрыл глаза, — «По крайней мере, есть время разобраться в происходящем».

Пора было подвести предварительные итоги эксперимента и выяснить, что делать дальше. Витольд задумался:

«Что мы имеем? Во–первых, трансгрессия удалась, он явно в другом мире и в другом теле, хотя и идеально похожего телосложения. Вот оно! Он всё думал — трансгрессия пройдёт в случайное тело или выбранное по какому–то признаку, похоже, что телосложение играет не последнюю роль, тут Маркус Великий был явно не прав, полагая, что тело будет случайным. Во–вторых, похоже, ему пока ничего не угрожает, его считают больным, и будут лечить. Конечно, тут надо быть осторожным, если знахарь окажется сильным колдуном он сможет обнаружить аномалии астрала из–за неполной конгруэнтности души и тела. Ну что ж, я тоже не подарочек, кое–что умею. Как там результат моего аркана–матрицы? Похоже, что защита в порядке, во всяком случае, убить меня не смогут ни с первого раза, ни со второго, а там будет время что–нибудь предпринять. Грааль тоже создан и благополучно принял форму перстня на безымянном пальце руки, что ж, на первое время у него есть запас маны и несколько неприятных неожиданностей для тех, кто на него вдруг решит напасть».

Грааль представлял собой невидимый в астрале очень мощный артефакт, один из семи описанных Великих артефактов Керданы. В отличие от многих других волшебных предметов он не «фонит» и не экранируется: идеальное оружие на чёрный день — ни один маг не сможет его засечь и определить его магическую природу. Искусство создания Граалей почти забылось на Кердане в силу его специфики. Дело в том, что единственным, но очень существенным минусом Грааля являлось то, что на его подготовку ушло более тридцати лет, а пополнить ману в нём после активации было принципиально невозможным в силу его магической конструкции. Этот своеобразный артефакт являлся магической вещью разового действия, хотя и заключал в себе много заклинаний. Трудоёмкость изготовления Грааля была настолько велика, что на Кердане они появлялись не чаще чем один в тысячелетие, и мастер его изготовил только из–за совершенно исключительных и непредсказуемых последствий своего эксперимента. Сейчас мастер был рад, что не пожалел огромного количества сил и изрядного времени на его изготовление. Владение такой штукой в незнакомой Вселенной, делало жизнь Витольда гораздо более спокойной.

Аркан Суперлингво тоже сработал, во всяком случае, Витольд понимал слова, хотя и не мог понять смысл всех фраз. Это был позитив. В негативе оставалась непонятная сильная боль и значительные затруднения в колдовстве. Медленно прокручивая события первых мгновений пребывания в этом мире, у Витольда складывалось впечатление, что астрал отчаянно сопротивлялся его манипуляциям. В отличие от Керданы, где астрал был гибким и податливым, и сам шёл навстречу пожеланиям мага, здесь же он был какой–то густой, как сироп, каждая операция с ним проходила чрезвычайно медленно. Витольд чувствовал, что его манипуляции с астралом похожи на движения мухи в меду, и только огромный опыт и умение концентрироваться помогали ему хотя и с трудом, но оперировать астралом.

Но если б только это! Главной проблемой было то, что любое, даже малейшее движение в астрале, вызывало сильнейшую боль, а попытка применить антиболевой аркан и вовсе привела его к потере сознания от болевого шока, выведя из строя на весьма длительное время. По оценкам волшебника, прошло изрядное количество времени, так как трудно предположить, что его доставка от учёбы к больнице была очень скорым мероприятием. Архимаг решил больше этот аркан не применять, уж лучше боль от заклинания, чем потеря сознания в самый неподходящий момент.

Волшебник осторожно попробовал вызвать заклятие познания сущности. Когда–то очень давно, когда он только начинал курс высшей магии, его учитель де Торо показал ему это простенькое и бесполезное заклятие. Единственное что оно делало, так это показывало основные константы континуума. Сейчас даже это пустяковое волшебство далось ему с большим трудом. Витольд потратил почти полдня на его вызов, тогда как четыре века назад ему, ещё совсем мальчишке, удалось вызвать его за какие–то мгновения, сразу после того, как он понял объяснения учителя. Ощущения были такие, как будто Витольд без остановки рубил дрова много дней подряд. Мастер откинулся на подушку и, постанывая от боли и усталости, суммировал полученные результаты. Скорость света в этом мире отклонялась на тысячную долю процента от кердианской, заряд электрона — на миллионную, гравитационная постоянная вообще такая же, отклонения физической сущности этого Мира от Керданы были незначительны.