Он видел, как напряглось, посуровело лицо Лейста. Теперь ему не до шуток. Движения стали скупыми. Попытался увеличить дистанцию, но Аргеной не позволил ему выиграть и миллиметра.

Вот первый просчет, и лезвие рассекло форменную куртку, расцарапало живот. Еще чуть-чуть, и Лейст рухнул бы на колени, пытаясь собрать кишки.

Почувствовав кровь, Аргеной почувствовал и силу. Будто кто-то свыше вдохнул в него невиданную доселе мощь. Удар, другой, третий, и Лейст вскрикнул. Рукоять тесака выскочила из его ладони, оружие глухо брякнуло об пол.

Короткая схватка. Ударом ноги Аргеной поверг Лейста на спину, замахнулся. Тесак должен был отделить его голову от шеи, украсить желтый пол алой кровью…

В браслете Аргеноя было настроено несколько каналов с повышенным приоритетом. Их уведомления раскрывались сразу же, вне зависимости от того, чем он был занят. Одно из них ослепило его сейчас, перекрыло обзор.

Аргеной тут же «сморгнул» его, но мгновенной заминки хватило. Лейст подался вперед и вверх, его рука перехватила запястье Аргеноя.

Рыча, главнокомандующий Гинопоса навалился вперед всем телом. Лейст скрипел зубами. Лезвие тесака приближалось к шее.

Краем сознания Аргеной отметил поднявшееся в зале волнение. А потом тем же краем осознал, что сообщил ему браслет, и сердце на мгновение застыло.

Кто-то открыл дверь в конце «коридора призраков». Второй контур защиты пришел в действие.

В начале схватки Лейст даже позволил себе поверить, что может победить. Аргеной явно был не на пике формы, похоже, давно не припадал к своему «источнику вечной юности». Однако недооценить его оказалось опасно, и за эту ошибку Лейст поплатился.

Он все еще боролся за жизнь. Даже не он — его инстинкт. Инстинкт бойца заставлял сдерживать натиск мускульной силы и веса Аргеноя. Зачем? Ведь быстрая смерть была бы куда предпочтительнее. А теперь клинок медленно вскроет гортань, заставит захлебываться кровью. Сознание покинет его раньше, чем жизнь, и вполне возможно, что Лейст еще проснется. Изуродованным кастратом, бесполезным посмешищем.

Лейст закрыл глаза. Пусть инстинкт делает своё — у него есть и другие полезные навыки.

Он активировал «капсулу смерти»: ощутил языком ее — гладкую, продолговатую. Покатал её по нёбу. Как просто… Одно лишь глотательное движение, и мозг разорвет все нейронные связи. Мозг умрет, а вслед за ним умрет и тело.

Лейст вспомнил Елари.

Лейст вспомнил Вайну… В основном — её тело. Потом совместил оба воспоминания в единый фантом. «Я был счастлив», — сказал сам себе и больше уже не собирался ни о чем думать. Лезвие рассекло кожу на горле, теплая струйка крови заструилась по шее…

Конец.

Но вдруг напряжение исчезло. Исчезла и капсула — сразу, как только мозг ощутил, что опасности нет.

Лейст открыл глаза. Аргеной стоял над ним, тяжело дыша. Тесак дрожал в его руке, глаза бегали.

— Я… — чуть слышно сказал он, и тут же, взяв себя в руки, заговорил громко, с подобием тех властных интонаций, что были ему присущи до этого мига: — Бой необходимо прервать. У меня появилось дело, а у этого куска говна, — он кивнул на Лейста, — маленький шанс.

— Но бой нельзя прервать, — послышался голос Сонлера. — Закон…

— Закон — это я, — отрезал Аргеной. — Всем оставаться здесь.

Он быстрым шагом покинул «арену» под недоуменный ропот гинопосцев.

Лейст приподнялся на локте. Сел. К нему подошел Сонлер. Вот у кого на лице не читалось ни капли растерянности. Он протянул руку Лейсту, но тот предпочел подняться сам. Принять помощь от кастрата на глазах толпы гинопосцев… Лучше не выяснять, что за этим последует.

— В чем дело? — поинтересовался Лейст вполголоса.

Сонлер улыбнулся:

— Похоже, неприятности в «коридоре призраков».

Улыбка так и осталась на лице Сонлера, будто приклеенная. Этот маленький, ничтожный человечек уже праздновал победу, такую же маленькую и ничтожную. Ему достаточно было увидеть, как пошатнулся колосс, в тени которого он родился и вырос.

— Развяжи меня, — приказал Лейст.

Сонлер посмотрел куда-то поверх его плеча, и к Лейсту подошел сотрудник службы безопасности. Одним движением он разрезал веревки, и Лейст согнул затекшую руку. До него с запозданием дошло, что Сонлер не приказывал, он попросил сотрудника сделать это, потому что у самого Сонлера не было ни ножа, ни кинжала. Ему не полагалось никакого оружия, кроме стилуса, которым он вносил правки во все массивы данных Гинопоса.

Лейст наклонился, поднял тесак и повернулся к солдатам, оставшимся без кровавой потехи.

— Мой противник сбежал, — провозгласил Лейст, и наномикрофоны подхватили его голос, передали на гигантские динамики в стенах зала. — Скажите, что я должен сделать?

Сначала было тихо. Потом чей-то одинокий голос воскликнул:

— Убить!

— Убить! Убить! — подхватили другие голоса.

Лейст медленно поднял тесак над головой, и в зале поднялась буря. Позабыв вековечный страх и неизбывную преданность, гинопосцы требовали крови своего предводителя.