Шрифт:
И, под постоянное напоминание о бесполезности собственного тела, я наконец добрался до квартиры.
“Боже, ну наконец”, – вздыхаю и захожу в столь ожидаемое помещение, – “Так-с… поиск цели…”, – зачем-то щурюсь и подключаюсь ко всем камерам наблюдения, – “Ага, цель дрыхнет”.
Девушка как лежала на диване перед телевизором, так и лежит, на сей раз в позе хоронимого трупика.
“Ну надо же, поела”, – улыбнулся я от вида вскрытого контейнера.
Заглядываю в записи с камер и узнаю, что она легла на диван за пару минут до моего прихода и сейчас, видимо, сидит в ЭндГейме.
– Эх, Ева-Ева…, – я улыбнулся и прошёл мимо, – Сколько же ты с Эмилией принесла нам проблем.
В последний момент, перед тем как зайти в комнату с капсулой, я всматриваюсь в лицо спящей девушки.
Девушки, что как две капли воды похожа на Еву.
Именно поэтому Авенир в неё так быстро влюбился – образ Эмилии всё ещё сидел в недрах сознания. Она невольно напоминала ему одного из двух людей, кого он бы хотел назвать семьёй до попадания на Атараксис.
Если поставить Еву рядом со взрослой Эмилией и показать незнакомому человеку, то он не усомнится в их родстве – настолько они похожи.
Поэтому каждая копия моего сознания считает Эмилию родным человеком – просто потому, что она похожа на первую и единственную любовь Авенира. Мы даже не задумывались, почему привязанность к почти незнакомой девочке настолько сильная.
Я тоже не задумывался.
И если бы не вирус, погрузивший меня в самые недра памяти, то так и продолжил бы. Никто, наверное, кроме меня и не помнит всё произошедшее в бункере.
А Авенир помнит.
Я помню.
Как и помню цель, поставленную перед разделением сознания на Тьму и Свет.
И стоило им слиться воедино, как истинная моя личность вернулась. Теперь я единственный знаю, чем может обернуться медлительность и неуверенность.
Однажды я потерял всё из-за простой нерешительности.
И больше этого допускать не собираюсь.
Похоть - 5
“Подходит, значит, ко мне дружбаня и говорит: «Прикинь, я тёще насобирал три ведра грибов». А я такой: «А вдруг они ядовитые?». А он такой: «А почему вдруг?»”
Повисло молчание.
Мимо пролетела муха.
Я чувствовал испанский стыд.
“Какой же ты придурок…”, — вздохнул Гнев.
“Ну смешно же!”
“Почему я не умер…”, — хныкал Лень.
Эх, я дома.
– Привет работягам, – говорю я и поднимаюсь с земли.
“О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О”, – сразу же закричал Тщеславие, — “Максвелл, здарова. Наконец ты пришёл. Эти придурки вообще приколов не понимают. Я уже с ума сошёл в таком обществе!”
— Я тоже рад тебя видеть, – вздыхаю и выглядываю из палатки, — Сколько я проспал?
“Больше суток”, — отвечает Гнев.
– Ктул меня прибьёт…
“Он, кстати, заглядывал”
— Серьёзно? Зачем?
Сияло солнышко. Двухголовые птички прыгали с ветки на ветку и обсуждали насущные демонические проблемы. Мистер Корова играл в карты с Арионисом и только что разыграл козырного туза.
В ответ ящер съел карту.
– Что-ж, значит, без тузов играем…, – вздохнул Корова.
Арионис шлёпнул языком по глазу и съел вторую карту.
— И без вольтов…, — вновь вздохнул минотавр.
“Эх… дом…”, — улыбнулся я, — “Ну так что там по Ктулу? Чё он приходил?”
“Наверное, потому что ты телепортировался и убивал демонов?”
– - Чё? – ответ я воспринял в штыки.
“Вставал, брал меч и проваливался в землю”
– Чё?!
Корова заметил мои возмущения и повернулся в сторону палатки.
“А потом выпрыгивал из земли на другом конце Инферно и убивал всех подряд. Там, где мы оказывались, всегда кто-то сражался. А потом приходил ты, и сражаться было уже некому. Правда, стоит признать, в живых ты всегда парочку демонов оставлял”, – продолжил пояснять Тщеславие.
“Да твою мать…”, – хотелось заплакать и лечь обратно, – “Вернулся, называется”
– Хозя-я-я-я-я-ин, – Мистер вскинул руки и со всех копыт бежал ко мне.
– Привет, дружище, – ловко уклоняюсь от порыва обнимашек и пропускаю тушу мимо себя, – Что нового?
Минотавр едва остановился в сантиметре от палатки и повернулся ко мне.
– Арионис сожрал все карты; Адам не хочет есть брокколи и кабачки. В целом – всё, – он, как всегда, держал ладошки у груди.
– Что-ж, это, пожалуй, хоро…, – улыбка медленно ползла вверх.