– И он что-то требует взамен?

– Да, – кивнул осьминог, – Он хочет, чтобы ему начистили хлебало.

Я нахмурился, Арионис шлёпнул языком по глазу, а сидящий неподалёку воробей наклонил голову.

Мы ничего не понимали.

– Запутался что-то, – почесал я затылок, – Что надо то? Вот мы объединились, но дальше что? Почему кто-то хочет, чтобы ему чистили хлебало?

– Лес, в котором мы находимся – часть одного из Инфернальных доминионов. Здесь есть правитель, который может дать ответы на многие вопросы.

– Ну так пошли спросим.

– Пытался, – пожал он слизкими плечами и поправил ремень тканевых штанов.

– И как?

– Каком к верху. Я бы здесь не стоял сейчас. За мат извини, я неместный.

– Ну так нужно его разговорить, – развёл я руками и присел на ящера, на что тот пискнул словно надувная игрушка.

Ктул нахмурился и покосился на странное животное, потом задрал брови и видимо сделал для себя множество выводов, природу коих страшно даже представить.

– Если мы вырежем всех в замке где он сидит, то чего-то мы всё же добьёмся, – сказал Сура.

– Так получается ты знаешь для чего объединяться!

Ктул раскрыл осьминожий рот, задрал голову и едва не запускал слюни.

– Ну да получается. Тогда знаю, – почесал он висок.

"Боже, ну что-ж так не везёт…"

– И ты думаешь всё так просто? Люди не очень сговорчивы после такого.

– У меня есть план!

– Боже, у тебя ещё и план оказывается есть?!

– Ну конечно, – закивал Сура.

Моё лицо скукожилось.

Если так подумать, то нормально я могу общаться только с: принцессой-извращенкой, придурковатой гиперактивной Арианной, огненным магом с маниакальными наклонностями к поджогу и гениальной коровой. Но видимо мало мне зоопарка, а потому к составу прибавился ещё и осьминог-олигофрен.

Не удивлюсь, если и Смерть окажется тем ещё персонажем.

– Знаешь, зачем я тогда использовал на тебе ментальную магию?

– Откуда-ж мне знать, – едва не хныча ответил я.

– Когда сознание человека отвлечено на активность из подсознания, я могу частично прошаривать воспоминания. Это не какие-то фрагменты и сцены, а общий настрой или, допустим, эмоции при виде чего-то. Тогда-то я и понял, что Тальмаринцев ты убил именно из-за неприязни. И план как раз-таки в этом и заключается – просмотреть воспоминания Кхлара.

– Так ты же не можешь видеть конкретные фрагменты.

– У игроков – нет. У остальных – частично. Как ты мог понять, я тоже часть системы.

"Боже. чем больше с ним разговариваю, тем больше вопросов накапливается. Так не должно быть!"

– Ктул, у меня много вопросов, – я не стал юлить и потёр глаза, – И если хочешь объединиться, то должен знать – я не терплю незнание. Захочу ли я с тобой поладить зависит от того, как много ты будешь скрывать, – голос приобрёл более низкий тембр.

Спокойный до этого ветер набрал обороты, и лес завел тревожную песню опавшей листвы.

– А как много я буду скрывать зависит от того, как далеко ты начнёшь копать, – щупальца возле его рта остановились, а глаза слегка прищурились, – Спрашивай – с радостью отвечу на то, что посчитаю нужным.

"Значит, он без проблем от меня откажется, если что-то пойдёт не так", – несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.

[Две пары зелёных зрачков

против

мерцающей синевы]

"Но он и не сказал, что будет молчать"

Время для ответов.

– Ты слишком часто упоминаешь, что я игрок, хотя неписи об этом не особо распространяются. Почему?

– Потому что для неписей сама мысль об игроках словно неуловимая истина. Вертится на языке и очень редко вспоминается. Они это знают, но в голове держать не могут.

– Но это не отменяет того фа…

– Я не непись и не игрок.

– П-погоди. А разве бывает ещё кто-то?

– Ты не представляешь, насколько ЭндГейм сложная структура. Даже умирая, ты проходишь через целое отделение местного мира с вполне осознанными существами.

У меня задёргался глаз, и невольно сжались кулаки.

Стоит ли говорить, что я ненавижу ответы, порождающие более интригующие вопросы?

Даже умирая, я влияю на существ с сознанием? Как так? Этот мир – чёртова кучка нолей и единиц! Какой смысл Демиургу создавать настолько ресурсозатратную систему? Если игрок умирает, то пара строк кода и он возрождается – всё! На этом должно всё кончаться.