В тех серых струнах, порождающих настолько мерзкий и нестерпимый скрежет, что мой мозг не мог его принять и превращал в гнетущий белый шум на краю сознания.

Но всё прошло, и теперь лишь лёгкая дрожь напоминала о том событии.

“Я превращаюсь в Бога. Так вот почему Тщеславие меня не карает. Он что-то знает”, – взгляд вновь падает на мерцающую иконку, – “А это что ещё?”

|Внимание, Тщеславие на шаг ближе к переходу на вторую стадию|

|Теперь вам известно одно из ранее сокрытых проклятий|

Вы зависимы от восхвалений. Если существо перестанет в вас верить и превозносить над другими, вы потеряете здоровье и характеристики.

В случае, если большая часть вас забудет, вы погибните без шанса на возрождение

Ох уж эти божественные проблемы. Ну, в прочем, логично.

Только вот интересно – почему проклятье Тщеславия, обычного смертного Греха, настолько походит на божественное проклятье?

Подозрительно всё это.

|Окно навыков|

Составляющая Эдема: чем сильнее влияние на веру существ, тем сильнее Связь Эдема.

Связь Эдема: связь с пространством вашей сути.

Награда за веру: чем больше существо в вас верит и чем сильнее вы это подтверждаете, тем больше бонусов оно получает.

Нихера не понятно, но очень интересно.

– Нда-уж, – вздыхаю и вновь смотрю на часы.

“И ничего полезного конкретно для меня здесь нет”

– Ну, так что произошло? – спросил играющий со шмелём Джозеф.

– В общем…

Пришлось рассказать всё от и до.

– Знаешь что-нибудь об этом? – подытожил я.

– Не, – махнул он рукой, – Божественных сил не имеем. Но мы знаем того, кто может знать! – заулыбался он.

“Что-то мне не нравится, когда он о себе во множественном лице говорит”

– Познакомишь?

– Как помрёшь – так сразу.

– Значит не познакомишь…, – вздохнул я и повернулся на заглянувшего в палатку Ариониса, – Чего тебе, морда?

Он спрятался обратно и через пару секунд каким-то образом закинул демоническую голову.

– Хозяин, осьминоги на связи! – прокричал Второй.

– Чего там? – мы тут же подскочили.

– Э-э-э…, – тут же задумался он, – Мне присылаются какие-то обрывки воспоминаний. М-м-м-м… чё это? М-м-м-м… угу… м-м-м-м…

М-м-м-м…

– В общем, у Алых пятнадцать тысяч рыл. Они уже мобилизуются. Видимо, вот-вот прознали о нападении. Половина из них – дальний бой. Э-э-э-э-э… Ранделл жалуется, что его заставляют есть целебную траву…

– Давай без этого!

– Так, девка рассказывает, что поле в замке не отключить. Кристалл в тронном зале, и так просто его не уничтожить. Ктул спрашивает, чё будем делать?

– Что-ж…, – призадумался я.

“Итого три тысячи против пятнадцати, где половина – дальний бой. А что, звучит прикольно”

– Им конец, – пробормотал я.

Даже с усилением в виде поглощения магии, мгновенного убийства и поднятия пушечного мяса, Бурые всё равно проиграют. Их просто задавят числом. Магов и лучников слишком много, чтобы перекрыть их огонь. Даже если мы и прорвёмся до ближнего боя, то плотный шквал заклинаний и стрел просто перебьёт половину ещё в пути. А если не половину, то явно треть от и без того малого количества. И тут в ближнем бою даже слаймы не помогут.

Это как забросить опасного и дикого муравья в колонию муравьёв поменьше и по слабее. Да, кого-то он перебьёт, но мелкими укусами его всё равно разорвут.

– Тут только выманивать, – говорит нахмуренный Джозеф, – Если магическое поле от кристалла не даёт нормально залезть в голову, то единственный вариант – вывести из этого поля. Пусть себе дальше окружает замок, нам главное лишить императора его воздействия, верно?

– И как ты это собираешься делать?

–Завалиться втроём, показать тебя и убежать. Думаю, он так сильно тебя любит, что следом помчится.

– Я не могу туда пойти, – сказал я, – Разве не слышал? Пятнадцать тысяч, Карл!

– Я ДжоДжо. И что ты предлагаешь?

– Без понятия, но точно не кидать моих людей… демонов. Их перебьют, – в голове промелькнула идея, – Слушай, а может ты с ними останешься?

“И демоны, считающие тебя за пришедшего на помощь Бога, получат лишь твоего дружка? Думаешь, им понравится, что Бог покинул их в такой час и пошёл на собственную битву?”

“Твою мать, а ведь точно”

– Мне лучше там не оставаться, – ухмыльнулся Джозеф белоснежным оскалом, – Тогда все умрут.