Я попытался сделать шаг – не получилось. На меня тоже действовало.

Небо постепенно окрашивалось из тёмно-голубого в такого же оттенка красный, словно под солнечным излучением сгорал озоновый слой.

“Стоп, чё?!”, – несмотря на боль в глазах, я ещё шире их раскрыл, – “Оно и вправду полыхает!”

Невооружённым взглядом на краях белого диска виднелись извивающиеся языки пламени.

В этот момент звезда окончательно поменяла цвет. Джозеф выдохнул, взмахом меча рассеял полумесяц за спиной и направил остриё вперёд, лишаясь покрова тьмы.

Я наконец делаю шаг. Да и к армии возвращаются привычные звуки бренчащего железа. Только вот сражение не продолжилось.

“Так, я могу двигаться. Замечательно!”, – закидываю Гнев на плечо и готовлюсь блокировать вражеский выпад, – “Только вот способности Джозефа я всё ещё не увидел. Что она делает? И почему, твою мать, сражение не продолжается?”, – как бы не хотелось, но спускать глаз с Бога Мести уже нельзя.

Он делает шаг, слегка наклоняется и за рывок пролетает три метра. Раздаётся протяжный звук горна. Кхлар куклой падает наземь.

– Чего? – задираю бровь.

Демон встаёт с полным ненависти лицом, бросает на меня взгляд и срывается в атаку.

Звучит горн.

Враг вновь запинается, падает, встаёт на ноги и осматривает своё тело, явно не понимая происходящего.

И опять этот звук.

В спину бьёт резкий порыв воздуха. Кхлар вскидывает руки, прикрывает лицо и под давлением ветра отступает назад.

До слуха доходят многочисленные крики, на источник коих я невольно повернулся.

– Ох, твою мать…, – смотрел я на агонию демонов.

С врагов сползала кожа.

Они вопили, дёргались, падали на колени и пытались хлопками избавиться от невыносимого жара и сорвать остатки пузырящейся кожи. И когда казалось, что мучения прекратились, прозвучал следующий горн.

Все алые демоны на секунду вспыхнули белоснежным пламенем.

Горн. Замечаю, как солнце пульсирует и распространяет едва заметную энергетическую волну.

Кхлар сжал челюсть, перевёл взгляд на Джозефа и побежал к нему намного медленнее обычного.

Солнце вновь пульсирует, отчего полубог вновь прикрывает глаза и едва не останавливается.

Теперь я понял, что всё это напоминает самый обычный солнечный ветер, опаляющий исключительно врагов заклинателя.

А ещё понял, что потерял драгоценнейшие секунды.

– Арионис, всех слизней сюда!

Я бросаю меч, за пару рывков подлетаю к врагу и когтями пробиваю живот насквозь, тут же получая молниеносный удар по горлу и лишаясь оставшейся руки.

Демон бьёт ладонью в грудь, отшвыривает меня на метр и уже было подскакивает для следующей атаки, как очередная вспышка заваливает его наземь.

“Твою мать, он же только что медленный был!”, – приказываю Похоти втянуть руку обратно и разворачиваюсь на алого императора.

Оппонент отталкивает от земли руками, разворачивается в полёте и спустя секунду от приземления мелькает перед глазами, ударяя когтями по шее.

Только лишь запредельная ловкость спасла меня от смерти – в последний момент я успел отклониться и получить удар не по костям, а всего лишь по мясу.

Кхлар отводит руку и с разворота бьёт ногой по животу.

Я неудачно пытаюсь поймать оторванный кусок шеи и, естественно, от удара отлетаю метра на три.

“Похоть!”, – приказываю ещё одной цепи врасти в грудь и проползти к шейным позвонкам, заменяя недостающую часть мышц, – “Сука, как же больно!”, – мычу я от разрывающих мясо звеньев, – “Но иначе шея держаться не будет. Это нужно!”

Звучит горн. За ним следует очередной вопль Алых демонов.

– Гнев! – я подскакиваю и без раздумий бросаюсь к врагу.

Схватившийся за глаза Кхлар даже не замечает моего сближения, за что тут же лишается правого предплечья.

А вот я в ответ ничего не почувствовал – руки то нет.

“Похоть!”, – десяток цепей тут же обвивает врага.

Он рычит и безуспешно пытается разрезать мне череп. Я вскидываю руку, отбиваю удар и увязываю Похотью все вражеские конечности.

Император падает.

Я ловлю Гнев, замахиваюсь и остриём через живот прибиваю демона к земле.

Горн. Пульсация.

– ТВАРЬ. ТЫ ПОГАНАЯ ТВАРЬ! – завопил демон.

Пульсация.

Рядом слышится звук портала. Арионис с грохотом приземляется на землю и выплёвывает три разноцветных комка, в которые я тут же окунаю кисть.