– Могу я спросить о банде? Они выжили?

– Смотря кто именно, – ответил Нейлур. – Выжили только те, кто дал клятву Кьюлаку. Ну и тебе пока везет.

– О какой клятве идет речь? – не понял Рендел.

Вот тут ангел времени по-настоящему удивился:

– Ты не знаешь о клятве? Разве тебе не сообщили? Тэас хотел, чтобы знали все.

– Было письмо, но я его не прочитал. Мари… – После ее имени Рендел прошипел какие-то неразборчивые слова. Правда, потом взял себя в руки и продолжил более сдержанно: – Письмо взяла Мари, и оно сгорело. Я не знал о встрече, не знал о клятве. Вы говорили с Тэасом до того, как… неужели он сдался демону?

– Только так он мог сберечь банду и не расслоиться. Аура не любит искру. Тэас это понял в тоннелях. Когда он глушил аданейщину, его быстро душило, но когда искра возвращалась, магия сторонилась. После подземелий Фредрик был тяжело болен и в больницу отправиться не мог. Ему тогда помогла Мэй Квейт, но она не лекарь, и без искры их обоих вскоре убила бы аура. Так что Фредрику пришлось впустить в себя аданейщину. В нашу последнюю встречу он подробно объяснил мне, почему это делает. Просил его понять. Уверял, что постарается удержать контроль над телом или хотя бы над направлением, в котором будет действовать Кьюлак. Хотел, чтобы все получили письма. Ведь клятва была изначально его идеей, а вовсе не его искры. Он опасался, что Кьюлак может убить ученых за непослушание. К тому же у демонического разума было куда больше шансов придумать идеальный план по истреблению вражеской магии. Так оправдывал свое решение Фредрик. Одно он не рассчитал. Опасаясь, что несогласные с клятвой члены его команды попадут под горячую руку демона, он отпустил их. А они погибли, потому что лишились защиты искры. Обратного пути к нормальной жизни для борцов с аурой нет. Кристофа мне удалось спасти, а ты не маго-техник, Рендел. Но ваши жизни по-прежнему под угрозой. Я тоже не всесилен и не так свободен в своих действиях, как вам, смертным, кажется.

– Магия тайны может убить ангела? – в таком случае поинтересовался Карнелий.

– Нет, ее пугает небесная сила, – успокоил его Нейлур.

Когда они дошли до конца улицы, ангел остановился.

– Теперь мне нужно возвращаться к Кристофу. Удачи вам. Карнелий, хоть ты и не знаешь меня, но мне известно о тебе все. Тебе нужно вернуться в свое время. Я могу устроить это прямо сейчас.

Барон хоть и ощущал себя крайне скованно, разговаривая с небесным существом, но решение свое не изменил.

– Фредрик попросил вас об этом, святейший? Вернуть меня назад?

– Да.

– Что ж, так просто он от меня не избавится.

– Он знал, на что шел, Карнелий.

– Я тоже знаю, святейший, на что иду.

Ангел просто принял это, а Рендел напоследок поинтересовался:

– Где Кьюлак? Где банда?

Но в этот раз Нейлур не спешил с ответом.

– Пожалуйста! – вновь попытался Миротелло.

– А ты готов дать клятву Кьюлаку? – со всей серьезностью спросил его ангел.

– Зависит от ситуации и планов искры.

– Тогда не готов, и я не вправе говорить о местонахождении банды. Об этом тоже попросил меня Тэас. К тому же я больше не участник его планов. Я помогаю тем, кто нуждается, но я не ангел-хранитель для искры. Фредрик это знал. Он и не рассчитывал на другое, лишь сказал, что он не Кьюлак, и хотел, чтобы другие тоже понимали разницу. Отныне ты вне банды, Рендел. Лучше не вмешивайся в их дела, а если не сможешь, то хотя бы не втягивай других. – Нейлур глазами указал на Карнелия. – Теперь идите.

Он исчез, а им следовало поспешить на вокзал и приобрести третий билет. С этим они больше не затягивали и тотчас отправились в путь.

В ту ночь на вокзале было слишком тихо, и у Рендела такая неуместная для зала ожидания пустота вызвала чувство безысходности.

Карнелий заметил растерянность эльфа и поинтересовался:

– Разве это плохо, что пассажиров немного? Есть шанс получить еще один билет. Конечно, если его уже не забрали.

– Раньше вокзал был полон круглосуточно, – пояснил Рендел, – а теперь здесь сидят единицы, потому что поездов стало меньше. Транспорт взрывается в последнее время слишком часто, пути чинят, да и законы нынче ужасные. Многие местные уже сбежали из города, особенно в первые дни охоты на умы ученых. Мне тоскливо думать об этом, ведь я коренной фортонец, в отличие от других членов банды.

– А остальные откуда?

– Из Рудрета. – После этих слов Миротелло указал барону на проход на станцию. Двойные двери был распахнуты, поэтому уже из зала ожидания был виден фрагмент стоявшего возле платформы поезда. При этом было так тихо, будто состав не собирался в ближайшее время в путь или и вовсе не работал. Но это не беспокоило Рендела. Он просто предложил барону посмотреть на поезд впервые в жизни.

– Вам это кажется забавным? – подловил его Нериан. – Поглядел бы я на вас в моем положении.

– Да, зрелище было бы жалкое, скажу я вам, – легко согласился Миротелло. – Смена времени не для меня. Итак, надеюсь, что свободное место в нашем купе еще осталось. Пойду за билетом.

– Даже не ждите, что я спрошу вас, что такое купе. Идите, а я все же гляну на механизм.

– Да-да, идите посмотрите на механизм, – сыронизировал Рендел и с улыбкой направился к кассе.

Барона юмор Миротелло не раздражал. Все он понимал, поэтому просто вышел на станцию и стал искать во всем происходящем положительные стороны. Например, закончился дождь, и небо стало отчищаться от туч. По платформе гулял легкий ветерок, и от него чуть в стороне шуршали объявления на информационном стенде. Ренделу, конечно, было виднее по поводу необычно пустого вокзала, но Карнелий был рад тишине. В чужом времени он лишних зрителей не жаловал. Куда приятнее было знакомиться с прогрессом в одиночестве.