— Да, — подключилась к уговорам Людмила. — Азамат Григорьевич обещал нам с тобой эти деньги отдать. Я уже все продукты купила.

Я повернулась к ним. Господи, так вот в чем дело! Все упирается в проклятые деньги!

Я сунула руку в сумку: хорошо, что еще не потратила красивую бумажку. Шуршащая, новенькая, восхитительная купюра была на месте. Я двумя пальцами зажала ее, потом отпустила. А как же сапоги? И долг за общагу? Черт!

Но меня уже понесло. Нельзя козлам спускать такое даже за деньги. Нет у меня сапог, ничего, переживу! Займу немного у Анжелки, если совсем край будет. Не привыкать!

Я решительно направилась в зал. Парни, увидев меня, замолчали. Блондин и тощий хлыщ с пирсингом в ушах о чем-то зашептались. Только Антон смотрел на меня серьезно, не отрывая взгляда.

— О, наша малышка опять злится, — хохотнул наглый блондин.

Но я даже не взглянула на него, а подошла почти вплотную к Антону и протянула ему деньги:

— Возьми. Мне не надо.

— Ритка, что ты делаешь? — воскликнула Людочка.

Из кухни выскочил Азамат, увидел меня, всплеснул руками и засуетился:

— Ребята, вы не обращайте на эту дуру внимания. Я сейчас вас накормлю.

— Деньги возьми, — повторила я. Но, так как он не шелохнулся, я кинула розовую бумажку ему на колени. Она мелькнула в воздухе и спланировала на пол. Все проследили за ней взглядом. — И то безобразие, что вы устроили возле общежития, тоже немедленно уберите, пока я в полицию заявление не написала.

Ночной разговор с матерью закончился ее победой.

Она встала. Высокая, красивая, ходит всегда с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой, но я-то знаю, как она в холодном гневе страшна. Лучше бы бушевала и крушила все! Когда она в состоянии Снежной королевы, я стараюсь договориться мирным путем. Увы, не всегда получается.

— Я жду.

Я вытащил из кармана пластиковые карты. Сопротивляться бесполезно. Даже если я буду стоять на своем, мама их просто заблокирует.

— Ты несносная мать, — обиженно забубнил я. — Отобрала уже ключи от машины, от квартиры, теперь и денег лишила. Мне завтра даже пообедать не на что будет. На проезд хоть дай. Как я буду до универа добираться?

— Мой водитель тебя отвезет. И заберет обратно, когда освободишься. И поговори мне! Да, и смартфон сдай!

— Все. Молчу, молчу. Мам, я спать, завтра лекции с утра, — я зевнул, всем видом демонстрируя усталость.

Мама вышла из комнаты. Я кинулся в гардероб, где на такой случай у меня был припрятан старый телефон. Мы с пацанами завели отдельные симки для личного общения, чтобы не палиться зря.

Экран пестрел смс. Макса тоже наказали, но (слава богу!) ключи от машины не отобрали. Если я хоть как-то сопротивлялся, то у него способ борьбы с родителями был только один: ложь. Макс стал профессионалом изворотливости и обмана.

Только Блонди не пострадал: его родители сейчас отдыхали в круизе и скорее всего даже не знали, что случилось с их сыном.

— Что делать будем? — спрашивал Макс.

— Планы не меняем, — писал Блонди. — Спор остается в силе.

— Какие планы? Денег нет.

— А моя наличка на что? Можно все кафе сраное завалить цветами, не парься!

— Я твой должник. Меня завтра привезет мамин водитель.

— Я попробую выкрутиться, — написал Макс.

— Да, нам твой Порше понадобится. Бля! И когда мне права вернут! — злился Блонди.

В этом отношении ему было хуже всех. При целом парке элитных автомобилей он не мог воспользоваться ни одним. Его наказали за экстремальное вождение в пьяном виде на полгода, и срок действия наказания еще не истек. Даже его дядька — большая шищка в полиции — ничего не смог сделать. Сегодня, садясь за руль Порше, он здорово рисковал.

— Ладно встречаемся в универе. Потом решим, что и куда.

Я лег в постель, но почему-то не мог заснуть. Закрывал веки, и сразу появлялась она, девчонка с зелеными глазищами. А еще вспоминал ее губы, такие сладкие и вкусные, что не оторваться: целовал бы бесконечно.

— Что за черт?

Я встал, умылся холодной водой, похлопал себя по щекам, чтобы отогнать соблазнительный образ, и приказал себе не думать. Эта девчонка — всего лишь мгновение в моей жизни. Мелькнет, не оставив следа, и исчезнет.

С этими мыслями я и заснул, но утром встал злой и невыспавшийся. Спор отошел на второй план. Сначала надо заработать прощение у маман. Но отвязаться от Блонди не получилось. Он позвонил сразу, как только я вышел из комнаты.

— Привет! Помнишь, мы сегодня идем в забегаловку. Приоденься. Надо сразить девчонку наповал. Она, конечно, уже должна быть готова, не зря цветочки ночью раскладывали, но надо вбить последний гвоздь.