Флотелл, администратор из мотеля, видел Дженис. Он сам показывал им номер.

Они с Джейн решили вести себя так, словно очутились в Мексике. Решили соблюдать фиесты, и сиесты... и многое другое.

У них была всего одна сиеста, и он все ещё с болезненной отчетливостью вспоминал звук её голоса, движения её губ, её нежные руки и атласную кожу. Все те мелочи, которые она говорила или делала.

Что еще? Чертовски мало такого, за что можно зацепиться. А с тем немногим, что он знал, не стоило идти в полицию.

Флотелл? А почему нет? Можно съездить к нему...

Стив побрился и принял ледяной душ. А войдя в спальню, обнаружил, что девушка исчезла. Он надел белую рубашку, серые брюки и темно-синюю куртку.

Раздумывая, как бы поставить ловушку самозванке, он вспомнил о письме. Он написал Отису Сатерли и его жене, когда они с Дженис обедали в Бруксвилле. Они тогда ещё остановились у почтамта, чтобы письмо отправить. Сатерли были его лучшими друзьями. Последние два года они дружно уговаривали его жениться на Клер.

Что он писал в письме? Нужно вспомнить все до мельчайших подробностей. Нет смысла утверждать, что такое не может случиться, если оно уже случилось.

Он рассказывал о Джейн, о том, что до того они встретились только раз, да и то в деловой поездке. А теперь поженились.

Джейн приписала несколько строк.

Стив положил в карман бумажник и надел на руку часы. Можно было бы раздобыть образец почерка девушки и сравнить его с почерком Джейн. Это был единственный раз, когда Джейн что-то написала в его присутствии.

Он взял телефон с ночного столика и сел на кровать. Кружилась голова. Где же Джейн?

Он набрал номер Сатерли. На длинные гудки никто не отвечал. В конце концов он положил трубку. Вспомнился ещё один друг - полицейский Билл Родс. Но нет, не сейчас...

Стив набрал снова, но уже другой номер. Дверь спальни осталась открытой. Он слышал, как Эда разговаривает с девушкой в холле первого этажа.

– Не могли бы вы соединить меня с доктором Пэйджем?

– Сожалею, но доктор занят.

– Это Стив Нолан. Мне нужно с ним поговорить. Только одну минуту.

– Попробую...

Значит, Эл взял себе новую помощницу. Так было всегда: Пэйдж менял их в среднем через месяц.

– Привет, Стив. Поспеши, у меня прием.

– Нам нужно поговорить, Эл. Я хочу знать все точно. Нельзя больше ходить, как кошки вокруг горячей каши. Не знаю, что за чушь наплела тебе эта самозванка, но честно говорю: она не моя жена.

– Значит, тебе стало лучше?

– Я чувствую себя вполне прилично.

– Ты хотя бы немного поспал?

– Сон мне не нужен. Я спал целую неделю. Когда мы сможем встретиться?

– Ты только успокойся.

– Может, меня чем-то одурманили?

– Ради Бога, Стив!

– Но ведь может быть так, что меня одурманили?
– повторил он.
– Я должен это знать. Сейчас она сидит внизу в холле и потчует Эду своими проклятыми лживыми росказнями.

Пэйдж вздохнул.

– Сделай одолжение, Стив, ложись в постель. Поспи спокойно ночь. Если ты хочешь меня видеть, ладно. Но завтра.

– Сейчас.

– Невозможно. Меня ждет масса пациентов. Пройдут часы, прежде чем я освобожусь.

– Меня могли чем-то опоить?

– Чтобы ты успокоился: нет. Тут я совершенно уверен. И перестань об этом думать. Вчера я дал тебе успокоительное, сегодня утром - тоже. В нем может быть причина твоей вялости. Но больше за этим ничего не стоит.

Стив вздохнул.

– Итак, до завтрашнего утра, - сказал Пэйдж и, помедлив, добавил: - Ты в самом деле думаешь, что здесь что-то не так?

– Я в этом убежден.

– Ладно. Приезжай завтра утром ко мне... около одиннадцати.

Больше ничего нельзя было сделать. Пэйдж положил трубку. Но в голосе доктора на миг мелькнуло сомнение, и этим Стиву пришлось удовольствоваться.

Он ещё раз набрал номер Сатерли, но никто не ответил.

Тогда он спустился вниз.

3

Эда с девушкой пили в кухне "тодди".

– Стив, милый,..
– начала девушка.

Он не обратил на неё внимания. Эда протянула ему руку. Но, собравшись с ней поговорить, он вдруг заметил, что её мнение уже сложилось. Девушка её очаровала.