Егор собирал вещи в понедельник вечером, чтобы рано утром отправиться в аэропорт Шереметьево, откуда он полетит в Оренбург. Всего полторы тысячи километров – это каких-то два часа. Что ждет его там? Егор старался не думать об этом сейчас. Потому что его интуиция подсказывала… да что там подсказывала, кричала – ничего хорошего в Оренбурге не будет! Что-то ждет тебя, Максим, в этом маленьком городе! Что-то страшное и необъяснимое!

Вот Максим и гнал от себя мысли о предстоящей поездке. Размышляя о Кате и годах, прожитых с ней. Три с половиной года – это ведь тоже годы.

Сложив вещи в кожаную сумку, Максим прикинул ее вес. Должно пройти по весу как ручная кладь. Книжка! Чуть не забыл. Максим переложил “Бумеранг для Сержа” из портфеля в сумку. Будет чем заняться в самолете.

Беззвучно завибрировал телефон на журнальном столе. Максим стоял до тех пор, пока вибрирующий телефон не подполз к краю стола. Максим подхватил телефон, когда он уже падал. Это звонила не Катя. Неизвестно кто это звонил – номер на экране не отобразился.

– Алло, – сказал Максим.

В трубке послышался далекий шум, какой-то треск.

– Кто вы? Что вам нужно? – спросил Максим.

Сквозь шум и треск, словно из плохо настроенного радиоприемника, послышался какой-то монотонный голос. Поначалу Максим не разбирал слов, потом голос становился все отчетливей, он все увереннее прорывался сквозь шум и треск. Наконец, Максим стал что-то понимать.

– Ско… шум… треск… жай… скоре… шум… треск… езжай… скорее приезжа…скорее приезжай… скорее приезжай…, – монотонно твердил бездушный металлический голос застывшему Максиму, становясь все громче и громче. – Скорее приезжай. Скорее приезжай! Скорее приезжай!!!

Голос вдруг стал таким громким, что Максим убрал телефон от уха, чтобы не оглохнуть. Он несколько раз ударил пальцем по экрану, чтобы прервать звонок, но экран не реагировал. Голос из телефона теперь ревел, словно из громкоговорителя. Наверное, весь дом слышал это громогласное “Скорее приезжай!”, пока Максим не догадался полностью отключить телефон.

***

“– Теперь я не смогу вас отпустить. Ведь вы сразу же побежите в полицию. Пока я не увижу Николя, вам придется терпеть мою компанию, – сказал Серж, остановившись на красный свет на перекрестке.

– Я не пойду в полицию, – сказала Мари, оттирая ноги влажными салфетками. – Это абсурд – сдавать полиции полицейского. Или… Вы точно полицейский?

– Точно, – сказал Серж. – Но… в прошлом.

– Я так и думала! – воскликнула Мари. – Ну конечно! Ну какой нормальный полицейский полезет в чужой дом без ордера, а потом возьмет в заложницы первую встречную? Только пенсионер-маразматик, который строит из себя Рэмбо, пытаясь поймать убийцу своей дочери! Э-э-э… сожалею, что ваша дочь…

– Спасибо. Но лучше бы вам не упоминать мою дочь.

– Хорошо. Еще раз извините.

– Кстати, я рано вышел на пенсию. До старческого маразма мне еще далеко.

– Так все маразматики говорят – что они не маразматики. Значит, ты считаешь, что ты еще достаточно молод? Намекаешь, что мы с тобой могли бы…

– Вы не в моем вкусе. А когда это мы перешли на «ты»?

– Только что. Ты против?

– Да нет…

– Так что тебе во мне не нравится? – Мари подняла платье, оголив ноги и придирчиво их рассмотрев, потом опустила козырек, посмотрела в зеркальце, поправила прическу. – Идеальные ноги, красивое лицо…

– Я не о внешности…

– Ты женат?

– Вдовец.

– Оглянись, рядом с тобой идеальная женщина!

– Я за рулем, мне нельзя глазеть по сторонам.

– Так! Мне нужно в туалет! – заявила Мари после минутного молчания. – Срочно!

– Мари, здесь не снимают кино, – усмехнулся Серж. – Эти уловки на меня не подействуют. Зря стараешься. Ты плохая актриса.

– Ну, тогда я сделаю это прямо здесь. Извини. Тебе не повезло, что у тебя велюровые сидения. Надо было брать машину с кожаными сидениями. Гораздо практичнее, когда приходится делать это на ходу.