Почва была ещё мокрая на поле после уборки риса, погонщики буйволов бежали сзади своих быков, держась за их хвост. Некоторых быки просто волокли по грязи. У многих буйволы были медлительны или упрямо стояли, некоторые животные лениво брели, невзирая на крики погонщиков. Буйвол Лайнуса Стронгхольда не работал в поле, не был загнан работой, он пришёл вторым.

Иден Данкарт подозвал гостью-родственницу и говорил ей:

– Дорогая миссис Кьюб, подойдите лично вон к той женщине в малиновом платье и пригласите на бал её с сыновьями. Её старший Нолан пялится на мою Ингрид весь день, а он – процветающий предприниматель, и братья его в почёте: малый Лайнус – вёрткий, вон уже не только брату помогает, но и отправляет фрукты в Англию, да и Хьюго быстро продвигается по службе, хотя в 1.871-ом году английский парламент упразднил покупку чинов в армии…Нам ещё и Элизабет надо пристроить…Даму зовут Рудольфа Стронгхольд.

– Это та, что осталась с тремя детьми без мужа и не пропала?– переспросила родственница.

– С её-то деньгами она и с десятью детьми бы не пропала!– хмыкнул офицер на пенсии.

Вдова Стронгхольд заверила престарелую леди, что непременно приедет с семейством на бал.

Она задумалась, вспоминая, как Нолан уговаривал её вложить последние деньги в ткацкую фабрику.

Они тогда за завтраком пили серебряный чай: 3 верхних листа, только что распустившихся имеют серебристый оттенок.

Белые стены столовой украшены лепниной. Три хрустальных небольших люстры над круглым столом. Резной шкаф с посудой и стеклянными дверцами.

Интересные стулья: ножки из листьев, боковины из обилия листьев, сиденье и задняя часть для спины из малинового бархата, по которому деревянные листья пробираются на верх, где образуют пучок.

Узкие шторы белые в крупный чёрный узор пущены поверх малиновых штор с белой бахромой. Коричневый лабрикен.

Нолан говорил:

– Качество индийских тканей превосходит английские аналоги! Английская ткань груба и толста. Надо создать ткацкую фабрику здесь, призвать к сотрудничеству индийских ткачей и вывозить продукцию в другие страны. В своей домашней лаборатории я исключил жирные мылистые глины для валки сукна и кожи, как устаревшие и малоэффективные, я разработал новые, химические элементы для отбеливания готовой продукции. Придумал новые и усовершенствовал старые красители для тканей.

Рудольфа замерла с чашкой чая.

– Мама, мои логические доводы показались Вам малоубедительными? В Индии многие делают карьеру.

– Нолан, но ты так молод!

Хью встал на сторону брата:

– Мама, помоги ему! Дай ему шанс раскрыть свой талант!

Лэнс поддакнул:

– Он так любит свои скляночки и отвратительные порошочки…

Руди поставила чашку на стол, возмущалась:

– Вы, что, все заразились этой дуростью? Вложить все деньги в сомнительное мероприятие?

Хьюго пугал мать:

– Если он сейчас не попытается, после уже на его мечту не будет денег.

– Зациклились на этой идее!– не уступала Рудольфа.

Нолан взмолился:

– Мама, прошу тебя, поверь мне. Я и подходящее помещение подыскал по сходной цене.

Женщина смягчилась, но всё же голос её дрожал, когда она переспрашивала:

– Это последние сбережения…Нолан, ты уверен в эффективности предприятия?

– Мама, дай мне шанс реализовать мечту. Деньги могут разойтись по мелочам, а так капитал будет вложен в дело, которое начнёт множить доходы. Пойми, чтобы деньги не кончались, они должны быть инвестированы в дело. Иначе накопления просто кончатся.

– Хорошо, вкладывай капитал во что посчитаешь нужным. Ты вырос и стал главным в семье.

Счастьем озарилось лицо Нолана. От волнения он не мог ничего съесть.

Мать спросила среднего сына:

– Что хочешь предпринять ты? Будешь помогать Нолану?

– Нет. Я пойду на военную службу.

Руди едва не заплакала, переспрашивала:

– Ты, как отец, хочешь убивать людей? Командовать массами?

Сын упорно молчал.

– А что ещё я могла ждать от сына, который полностью повторяет внешность своего отца?– вздохнула она и встала из-за стола.

Рудольфа отогнала воспоминания и пошла смотреть соревнования борцов, которые съехались на праздник Вайшак.

Индийские борцы кушти, обмазанные красной глиной, разминались перед боем: поднимали каменные гири, бросали брёвна, отжимались, приседали на одной ноге, вытягивая вторую ногу вперёд. Эти борцы почитают бога обезьян Ханумана.

Младшие дочери Полла Виллалонга завизжали и счастливо засмеялись, когда в небо взмыли сотни ярких воздушных змеев.

В вестибюле своего дома Лайнус складывал в дорожную сумку сопроводительные документы.

Нолан, выкладывая деньги на стол, напутствовал:

– Не забудь отдать документы поверенному лицу. Это на дорогу.

– Ты всегда говоришь одно и то же,– поморщился Лэнс.

– Деньги за свой груз я уже получил.

Младший брат кивнул.

– Хлыщ,– ругнулся по-доброму Нолан, оглядывая собравшегося в дорогу.

– Щёголь,– поправила мать, убирая с костюма Лайнуса невидимую пылинку.

Нолан вспомнил, как младший брат был неуклюж в его лаборатории: всё опрокидывал. Да и к тому же неусидчив по натуре, всё хотел бежать играть.