С кухни никто не ответил. Видимо, Даша была увлечена оладьями…

–– Всё-всё, я всё понял! – Плахин решительно отбросил одеяло. – Лечу! А ты уже убегаешь?

–– Ну да, как всегда. У нас с опозданиями очень строго стало, за всё штрафуют. Я, конечно, ценный сотрудник, но правила для всех одинаковые… Так что лучше всё-таки не опаздывать, сам понимаешь.

–– Понимаю, – усмехнулся Плахин. – А я вот в своём магазине старался к людям по-человечески относиться…

–– Папа, – укоризненно сказала Наташка. – Вспомнил прошлогодний снег! Ты еще про Советский Союз мне расскажи! Про права трудящихся, блин… Сейчас у трудящегося одно право, она же обязанность – работать, работать и работать, пока не крякнешь окончательно… А вообще-то с утра мы все в компьютер карту вставляем, и на экране напротив каждой фамилии время фиксируется, кто когда пришел. И нас даже не шеф штрафует, а напрямую программа, которая никакие извинения и оправдания не принимает. Первый раз за месяц символически, второй раз посильнее, а в третий, извини, лишают премии. Все, бегу! Даша, слушайся дедушку!

«Вот так всегда, – с грустью подумал Плахин, глядя на закрывшуюся за дочерью дверь. – – Пара фраз с утра, и столько же вечером, когда она вернется. Что же это за работа такая?»

Наташка работала педиатром в большой частной клинике, с неплохим окладом, и местом своим очень дорожила. Да и чему тут удивляться, сейчас все дорожат работой…

Туалет, ванная, кухня. Привычный маршрут для дедушки…

–– Даша, там мне еще хоть что-нибудь осталось? – спросил он, заходя. – А то голодный дед очень сердитый обычно, помнишь ведь?

–– На! – внучка с гордостью подвинула ему огромную тарелку, на которой лежали два крохотных блинчика. – Тебе ведь хватит? Не будешь сердиться?

–– Конечно, не буду, – вздохнул он. – Ты-то хоть наелась?

–– Кажется, да… – с сомнением сказала Даша. – До завтрака в садике как-нибудь дотерплю.

–– Ну и хорошо, – кивнул Плахин. – Ты иди пока к себе, собирайся там… А я телевизор посмотрю.

По доброй, еще советской традиции Плахин всегда смотрел за едой новости. Хотя Наташка и предупреждала его, что это вредно для пищеварения.

Наверное, она была права. Телевизор в последнее время крайне редко радовал граждан России. Хотя ведущие были по-прежнему безукоризненно красивы, со вкусом одеты, и говорили вполне себе грамотно.

А вот сами новости… Новости стали, как правило, скверные. То выскочит на встречную полосу автобус, под завязку забитый пассажирами… То сгорит очередной сельский домик с целой семьей… То опять где-нибудь что-нибудь потонет…

Но так уж устроен советский человек, что не может начать день, не посмотрев новости. А Плахин, несомненно, был советским человеком, о чем всегда и заявлял с уверенностью.

Хотя правильнее сказать не «был», а «стал»… Так было ведь не всегда. Еще лет десять назад никто и подумать бы не мог, что Сергей Плахин, успешный бизнесмен, муж жены-красавицы, вдруг вспомнит о том, что было давным-давно. И, что совсем уж странно, искренне ухватится за это воспоминание, чувствуя в нем какую-то надежду, что ли…

Видимо, больше негде ему было ее увидеть, эту надежду.

…Жизнь его, которая, несомненно, была куда удобнее и комфортнее, чем в годы его молодости, вдруг стала казаться скучной и пресной. Не случалось в ней никаких больших, ярких, да и просто хоть в какой-либо степени примечательных событий. Причем касалось это как его личной жизни, так и жизни всей большой страны.

И потому с такой теплотой он вспоминал то время, когда всё было по-другому. Другая страна, другое время. Другие новости, в которых говорили только про хорошее. И люди другие. Советские…

А в чем, как вы думаете, главный признак советского человека?

В угрюмом взгляде?

Нет.

В вечном недовольстве властью?

Тоже нет! Это все следствия главного…

Потому что главное для советского человека – желание осчастливить весь остальной мир, хотя бы и за свой счет. И пусть даже этот самый остальной мир этого не хочет, и даже, подлец, активно этому противится, не понимая, в чем его счастье…

Вот поэтому-то и был угрюм советский человек, что не получалось у нашей страны ничего! Сколько сил потратили, сколько народа положили, а счастья у мира как не было, так и нет. Даже страны своей ради этой великой цели не пожалели, а всё без толку.

Видимо, неправильно тогда расставили приоритеты. Надо было, наверно, сначала свой народ как-нибудь осчастливить, а потом уже браться за все прочие.

А так… Счастья, уж во всяком случае того, которого мы ждали, почему-то так ни у кого и не появилось. И если другой мир как-то без него обошелся, то сами мы были очень опечалены. Ведь верили мы в него! Ждали, надеялись… А счастье почему-то проходило где-то стороной. Иногда даже казалось, что вот оно, совсем уже рядом, рукой можно потрогать. Но напрасно, видимо, казалось. Одна радость, что помимо всеобщего, бывало ведь ещё и личное счастье… И каждый из нас, тех, кто жил хоть сколько-нибудь во времена СССР, может вспомнить, что были в его жизни и счастливые дни. И были они именно тогда, когда страна еще была по-настоящему БОЛЬШОЙ! И хоть и было этих дней не так уж и много, но остались они в нашей памяти очень отчетливо. А она, наша память, так устроена, что мы и не помним, каким было тогда счастье – общим или только лишь нашим личным. Главное – что оно всё-таки было…

И самое главное – была тогда надежда! На то, что включим мы утром телевизор, а там жизнерадостный диктор своим хорошо поставленным голосом объявит нам, что наконец наступило всеобщее счастье. И мы ему, конечно, поверим. Как в такое не поверить?

Но шли годы, а счастья так и не было. Хотя новости все всё еще смотрели. По привычке, что ли. Ждали перемен!

Ну и, конечно, разговаривали с телевизором. Как же без этого…

22 декабря 2022 года. Выпуск новостей. (С комментариями С.Е.Плахина)