***

«Прошу»,– галантно распахнул перед Региной чуть приоткрытую дубовую белую дверь, расписанную крупными цветками мака, Рик.

Рина неуверенно перешагнула порог покоев королевской дочери, хотя Тереза была лишена права наследования престола так же, как и ее старшие брат с сестрой, и потому не могла называться принцессой, она по-прежнему сохраняла за собой статус представителя правящей династии, поэтому на отделку ее комнат явно не поскупились. Планировка чем-то напоминала апартаменты госпожи Заславской. В центре просторной приемной, оклеенной коричневыми с золотым рисунком обоями, стоял округлый стол красного дерева, заставленный стопкой книг, стеклянным прибором на подобие того, через который Эрик общался с Аристионом только несколько большего размера, и двумя симметрично расположенными лампами под бардовым абажуром. С внешней стороны в столе были сделаны две полки, заставленные книгами, за ним располагалось кожаное кресло с высокой спинкой и стеклянный шкаф.

Вот только хозяйка покоев не спешила встречать своих гостей. «Они в личных комнатах Терезы»,– будто прочитав мысли Регины, пояснил Эрик: «Поскольку никто из нашей команды кроме нее так и не решился поставить колдовской замок, являющийся абсолютной защитой от непрошенных гостей, то все наши встречи всегда проходят у Теры». «Честно говоря, я и сама чувствую себя здесь непрошеной гостьей»,– призналась Рина. «Пойдем»,– уверенно потянул к темно-бежевой двери Регину Рик.

Вторая комната была значительно меньше первой, все ее основное пространство занимала высокая кровать из темного дерева, застеленная белым покрывалом, со спинкой в два ряда заставленной мятными и светло-зелеными подушками, над которой высился темно-зеленый повешенный на раму, размещенную над потолком и прикрепленную к кроватным стойкам, балдахин.

Перед кроватью стоял маленький, также заставленный подушками мятный диванчик, на котором нога на ногу сидела девушка с гривой ничем не сдерживаемых и вьющихся мелким бесом рыжих волос чуть ниже пояса, светло-голубыми миндалевидными глазами и изящным вздернутым носиком. Она была одета в простое короткое черное платье без рукавов, пошитое из плотного атласа, плотно облегающее ее стройную талию, удачно подчеркнутую пышной юбки со встречными складками. По всей видимости, она и являлась Терой.

В то время как, Тереза была абсолютно спокойна, Аристион нетерпеливо расхаживал взад вперед вдоль панорамного окна, однако остановился сразу же, как только Регина и Эрик переступили порог комнаты. «Вы как раз вовремя, еще бы пара минут, и он пошел бы ломать дверь покоев госпожи Лейсан»,– прокомментировала приход ребят Тера. «Тереза преувеличивает»,– сухо улыбнулся Аристион: «Но справедливости ради следует сказать: сидеть и со смирением ждать, тоже не стал бы». «Впрочем, хватит»,– оборвал сам себя Арис: «У нас не так много времени, через пару минут подъедет экипаж, в который вы должны успеть сесть, пока Тера будет отдавать приказ кучеру, куда вас доставить». «И куда же нас собираются доставить?»– плюхнулся на диван рядом с Терой Рик. «В лазарет»,– ответила вместо Аристиона Тереза: «Так Регина сможет вернуться незаметно для всех, включая госпожу Заславскую, а ты избежать множества проблем, надеюсь: сам сообразишь, как выбраться оттуда, не привлекая лишнего внимания, правда выходить вам тоже придется быстро, кучер не осведомлен о том, кем на самом деле будут его пассажиры». «А как ты, не привлекая лишнего внимания, вовремя попадешь в лазарет, или душещипательная беседа с ранеными отменяется?»– язвительно поинтересовался Эрик. «Моя забота не твоя работа»,– одарила его выразительным взглядом Тера: «Лучше скажи, спасибо, за помощь». Дав понять, что разговор окончен, Тереза поднялась с дивана и, сняв со спинки кровати траурный платок, протянула его Рине: «Прикрой лицо и волосы». «И еще, надеюсь: ты не собираешься говорить Лейсан, да и еще кому бы то ни было о том, как пытался разбудить нашу спящую красавицу?»– вернулся к наставлениям Аристион. «Она ни о чем не узнает, только если вы расскажете мне все, что знаете о Восьмерке»,– вмешалась в разговор Регина: «И хватит разговаривать так, как будто меня здесь нет». «Быстро она вжилась в роль наследницы»,– рассмеялась Тера: «Второй день в Вилоре, а раздает приказы направо и налево с поистине с королевской легкостью». «Значит, ты видела Восьмерку?»– задумчиво произнес Аристион: «Но честно говоря не знаю, как тебе помочь, общее представление ты скорее всего и так имеешь, а никакой специфической информацией не обладаю, все тайны Восьмерки надежно скрыты ото всех, кто не принадлежит к лагерю скорпиона». «Что именно ты видела?»– с интересом спросила Тера. «Я помню только цифру восемь и всё»,– соврала Регина: «Подумала, если узнаю больше о Восьмерке, то, может быть, вспомнится что-нибудь еще».

Ответ Терезы заглушил звук, напоминающий скрежет ножа по тарелке, усиленный в двадцать раз. Обернувшись на шум, Регина увидела, как гекурд, запряженный в черный экипаж, буквально протащил его боковой частью по окну спальни Теры. Аристион, чертыхнувшись, нажал на прибор напоминающий выключатель света, и оконная рама быстро ушла вниз, сравнявшись с полом, и теперь ребят в комнате ничто не отделяло от внешнего мира. Помня о совете Аристиона поторопиться, Регина быстрым шагом направилась к карете, однако полоса пустого пространства между полом стены и подножкой экипажа, испугала ее, заставив остановиться. Так в детстве ее всегда пугала полоса между платформой и поездом, только там она сама стояла на земле, а тут находилась на, как минимум пятиметровой, высоте, что означало вполне серьезные травмы в случае падения.

«Доставишь меня в Адамантику, да и следи за Таманом, как следует, он очень молод и может навредить и себе, и окружающим, если его не сдерживать»,– дала тем временем распоряжение кучеру Тера.

Ухватившись покрепче за поручни, установленные по обеим сторонам от дверцы экипажа, Регина перескочила с пола на его подножку и забралась внутрь уже начавшей отлетать кареты.

***

«Ты напрасно обходил вниманием нашу наследницу в течение всего разговора, мне было бы интересно услышать, что ей привиделось»,– бесстрастно заметила Тера. «Нужно было торопиться, у Эрика были бы серьезные проблемы, если бы выяснилось, что он не выполнил задание точно в срок»,– отстранено отозвался Аристион. «Эту сказку расскажешь Громан когда пойдешь извиняться»,– жестко осадила собеседника Тереза: «Мне же прекрасно ведомо, почему на самом деле ты так себя ведешь. Твое сегодняшнее поведение было не только недостойно престолонаследника столь древней и великой страны, как Вилора, но и попросту смешно». «Престолонаследника»,– фыркнул Аристион.

«Я родился в небольшом городке на русско-польской границе со стороны Польши, но то место никогда не было мне по-настоящему родным, потому что всего через два года после моего рождения на свет появился Элиаш. Сколько себя помню: отец вечно занят работой, мать заботой о младшем брате, от меня они просто откупались дорогими игрушками, в качестве подарков по праздникам. Однажды на рождество я получил огромный рыцарский замок и настолько увлекся этой игрой, что все рождественские каникулы устраивал турниры и спасал прекрасных принцесс. Надо мной как будто поднялся купол особого, видимого лишь мне одному мира, он еще сильнее отдалил меня от семьи, которая и не была настоящей, как я отчетливо понимаю теперь, но тогда меня всё это уже не волновало. Да, я по-прежнему был один, однако больше не чувствовал себя одиноким. С того самого дня я жил лишь одной мечтой, благодаря которой и попал в Вилору: стать рыцарем.

Я был семилетним мальчиком, когда ворота распахнулись предо мной, первым из всей команды получившим свою половинку медальона. Королева, так и не оправившаяся после потери старших детей, решила, что наследник слишком мал, чтобы жить в Адамантике и пока там будет лишь посещать занятия, а жить в королевской резиденции. Моя мечта сбывалась, хоть я и не считался рыцарем официально, но обучался верховой езде, владению разными видами оружия и должен был в будущем сражаться за благородные цели. Королева Аиса подарила мне весь мир и заменила мать, потому я смиренно подчинялся инструкциям с кем дружить, кого любить. И мне даже действительно удалось полюбить, ту, которую приказали, а потом королева вызвала меня к себе и сообщила: моя возлюбленная предательница, совершившая предательство из-за любви, само собой не ко мне. В тот момент я будто снова в детство вернулся, вот только всё осложнялось тем, что теперь не только простить, но и разлюбить не мог.