Сейчас 15:54. Дверь звенит каждый раз, когда открывается, но Сэта до сих пор нет. Интересно, нервничает ли он. А что будет, если он пройдет, а я нет. Или наоборот. Я пытаюсь представить, как буду приходить в город ночью вместе с этими зелеными андеграундными людьми и играть с ними в спектакле. Интересно, какой Каспер как режиссер. И почему все говорят, что он такой сумасшедший, в то время, как на прослушивании он едва говорил. Просто смотрел из тени. И слишком быстро останавливал людей. И, вероятно, вообще не заметил меня, потому что я просто ребенок, пытающийся проникнуть в их мир. Пытающийся отыскать их портал.

Через несколько минут колокольчик на двери снова звенит, и в кафе входит Огненная Леди. Сегодня она полностью в бирюзовом с головы до ног, а не в сплошном сером как вчера. У нее ярко-пурпурная помада, и она входит в кафе, словно гепард. Я опускаюсь на свое место, потому что не хочу, чтобы она меня заметила. Но она — большая кошка, и сразу подкрадывается ко мне. Не здороваясь, она сразу переходит к делу:

— Ты вчера была на прослушивании.

Это не вопрос. Поэтому я молчу. Но, кажется, киваю в ответ. Я смотрю в ее глаза, которые кажутся фиолетовыми. У нее легкий немецкий акцент. Но, возможно, я это только придумываю.

— Ты пойдешь смотреть результаты в пять часов.

Опять же, не вопрос. И снова это слово: результаты. У меня возникает чувство, что речь идет о том, сколько месяцев мне осталось жить.

Хотя, в некотором роде, это не так уж далеко от истины.

— Ты проглотила язык?

Я не шучу. Она действительно так и сказала. Я выдавливаю из себя:

— Нет.

— Хорошо. Если хочешь узнать, у меня здесь список.

Может, она думает, что мне необходимо посмотреть, чтобы спасти себя от позора, узнав, что я не прошла пробу в отличие от остальных.

Колокольчик на двери снова звенит. Я смотрю в надежде, что это Сэт, но нет. Часы показывают 16:07. Он опаздывает.

И вот теперь передо мной выбор. Посмотреть самой? Или подождать Сэта, чтобы посмотреть вместе? Я — мошенница. Я не должна этого делать. Это его идея, не моя. Мне следует посмотреть список и убраться отсюда, пока он не пришел. Или вообще я не должна смотреть. А просто уйти. Пульс. Сердце. Дыхание. Ответ прямо передо мной. Прямо в ее руке. Сэт опаздывает. Может, нормально, если я посмотрю. Я смогу лучше подготовиться к его реакции.

Но я в тупике.

Потерпевшая крушение.

И почему мой чай еще такой горячий, чтобы пить?

— Я не знаю. Я жду кое-кого.

— Как хочешь, — говорит она и щелкает языком. — Дженезис Джонсон.

Она помнит мое полное имя. Я отрываю взгляд от чая и оглядываюсь назад, затем смотрю на список в ее руке, потом на колокольчик, звенящий на входной двери, на свой телефон, на чай, на список, на входную дверь, на свой телефон.

— Сколько тебе сейчас лет?

Дерьмо. Что я указала в своей анкете?

— Девятнадцать.

— Прошло не так много времени.

— Извините? — О, нет. Я все испортила своей ложью?

— Я помню тебя.

Ну, это радует. Учитывая, что прослушивание было только вчера, я надеялась, что она вспомнит меня.

— Я была на похоронах, — говорит она.

Извините. Извините. Что? Я была только на одних похоронах. Когда мне было пятнадцать.

— Я никогда не забываю лица, — говорит она мне. — А я наблюдала за тобой весь день.

Там было много его старых друзей. Я была замкнута. Был большой раскол между семьей и старыми друзьями. Как противоположные стороны поля боя.

— Это невозможно.

— Нет ничего невозможного, Дженезис Джонсон. Ничто не является совпадением.

Сейчас она напоминает мне Дух прошлого Рождества. Как будто она проведет меня через деревню и покажет жизнь моих родителей здесь. Без детей.

— Вы знали моего отца? — Как я могла случайно попасть в эту часть его мира? В этот кусочек его тайного мира? Ему знакома эта женщина с огненными волосами? Как? Я пытаюсь взглянуть на внутреннюю сторону ее рук. Посмотреть, есть ли у нее следы, которые были у него. Кровоподтеки и дыры, которые я никогда не понимала. Но у нее длинные рукава.

— Прости, что отвлекаю тебя. Я знала, что это ты была вчера. Тебе не было известно, что это за место? Кем были мы?

Я качаю головой:

— Нет. Я пришла со своим другом, Сэтом.

Она медленно кивает.

— Окей.

Это все, что она говорит, после эта женщина уходит. Мне хочется остановить ее, но ради чего? Ответы? По-видимому, когда вы начинаете отрывать пластыри, все больше вопросов наводняет ваш путь. А это совпадение слишком сильное. Настолько сильное, что кажется, будто меня направлял мой мертвый отец, но я не верю в такого рода вещи. Питер сказал бы, что это Бог? Он пытался объяснить мне Бога, но я так и не поняла. Я никогда его не чувствовала.