– Если здесь никто не бывает, почему ни на ручке, ни на двери нет пыли?

– Очевидно, потому что кое-кто здесь все же бывает. Не надо быть королем сообразительности, чтобы понять, кто.

Вопрос лишь в том, успел он смыться или.

Нет.

Неожиданно для самой себя я вдруг оказываюсь во сне. То есть на самом деле я здесь, в реальности, но ощущение, будто вот-вот из темной ниши в другом конце зала выйдет зцакомая темная фигура. Здесь все так, как во сне. Обломки статуи, увядшее, некогда роскошное, великолепие храма темных богов. Пыль и паутина в углах, шеренга чадящих факелов на одной из стен.

И фигура тоже есть. Только не та, что являлась во сне, а та, что стала кошмаром наяву для двадцати адептов Школы Темных. Джораха Оллиса, кажется, совсем не волновал наш приход, и вскоре я поняла, почему. Когда бывший магистр обернулся, его взгляд показался мне совершенно безумным.

– С днем рождения, Деллин. Он передал, что ты можешь зайти. Жаль, я не успел приготовить подарок. Вы пришли слишком быстро, а я, увы, залюбовался твоей подругой. Она так сладко спит.

Ярость застелила глаза, я ощутила такой всплеск ненависти, что испугалась не Оллиса, а себя. Сейчас молния сорвалась с руки не случайно, не хаотичным всплеском магии. Я метнула ее, размахнувшись, наотмашь, попала прямо Оллису в грудь и занесла руку для нового удара. Но ее перехватил Кейман.

– Шторм!
– рявкнул он.

Оллис, посмеиваясь, поднялся, хоть это далось ему не так просто, как он хотел показать. Кейман мог удержать мою руку, но не мои эмоции,и Оллиса снова шарахнуло - для этого мне хватило лишь сощуриться и направить на него всю мощь, что уже рвалась наружу.

– Деллин, очнись!
– рявкнул Кейман.
– Ты его убьешь!

Второй разряд вышел сильнее и дольше. Я с садистским наслаждением смотрела, как Оллис корчится от боли. Он изо всех сил старался не кричать, но сквозь стиснутые зубы вырывались короткие стоны. Мир сузился до одной-единственной картины, а воздух вокруг наполнился язвительным смехом Акориона.

Сквозь него с трудом пробилась ругань Кеймана.

– Уведи ее!

Вспышка ярости закончилась, молнии, охватившие тело Оллиса, растворились в воздухе. Тяжело дыша и кашляя, мужчина попытался подняться.

– Яспера, выведи ее отсюда и запри!
– рыкнул Кейман,толкая меня прямо в руки магистра Ванджерии.

Хватка у нее оказалась стальная, она не давала мне поднять руку и волоком тащила к выходу. Огромный зал храма наполнился нечеловеческим криком. Оллис бросил все силы, чтобы нас остановить: сгусток темной энергии, расшвыривая в стороны камни, летел на нас с Ясперой. Я почти успела почувствовать леденящий душу холод тьмы, но Кейман в последний момент отвел магию в сторону.

Стена храма затряслась и в ней образовалась зияющая дыра. От мысли, что было бы с нами, не отведи Кейман магию, стало дурно.

– В школу!
– бросил директор.
– Немедленно.

Проще с танком бороться, чем с Ясперой! Как бы я ни пыталась вырваться и справиться со стальным захватом хрупких с виду рук, не получалось даже на миллиметр сдвинуть их.

Я все тянула шею, не отводя взгляда от Оллиса. Моя магия его крепко потрепала, он отползал от Кеймана, держась за ногу. А магистр Крост шаг за шагом приближался. В его походке было что-то пугающе спокойное, размеренное. Он закатывал рукава рубашки и мне вдруг показалось, что если бы я могла видеть его глаза,то рассмотрела бы в них ад. В который он собирался погрузить Оллиса.

– Бастиан!
– крикнула я, увидев рядом с Кейманам фигуру огневика.

Он не шелохнулся.

– Он вернется!
– вдруг крикнул Оллис.
– Акорион вернется в Штормхолд! Он камня на камне не оставит от этого места! Вернется и ты, Деллин Шторм, встанешь рядом с ним! Он сделает тебя такой, какая ты есть! Запомни это,ты принадлежишь ему! И никто не посмеет посягнуть на то, что принадлежит темному богу!

Дыра в стене была все ближе, Яспера буквально втолкнула меня внутрь. И в этот же миг раздался дикий, нечеловеческий, полный боли и безумия, вопль. Он тут же стих: мы очутились в коридоре и Яспера заперла дверь, за которой теперь находилась разрушенная подсобка вместе с ходом, ведущим к круглой двери. Той самой, которую я обцаружила во время наказания. Заклятьем Оллиса разнесло все, включая замурованную внешнюю дверь.

Я опустилась на пол в коридоре,тяжело дыша. Несколько всплесков магии дались нелегко, в висках пульсировала боль. Пару минут казалось, что меня сейчас стошнит, но постепенно все стихло. Осталась лишь опустошенность и усталость. Смертельная, безнадежная усталость. Я боялась закрыть глаза, потому что если бы сделала это, то непременно бы уснула.

– Что он с ним сделает?
– спросила я.

Тишина в компании Ясперы казалась невыносимой.

– С кем?

– С Оллисом.

– С кем?

Я посмотрела на магистра, как на идиотку.

– С Оллисом. Психом, убившим два десятка адептов. Как думаете, что Кейман сделает с ним? Он ведь отдаст его страже, да? Выяснит планы Акориона, а потом передаст в тюрьму?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Яспера окинула меня равнодушным взглядом.

Рот открылся сам собой.

– Вы что,издеваетесь?

– Простите? Адептка, у вас ко мне какие-то вопросы?

Я поднялась, держась за стеночку, потому что пошатывало еще конкретно.