Хельга с опаской подула, подняв новые клубы пахучего пара, и осторожно приложилась к краю. А после, зашипев, отшатнулась. Прижала руку к обожженным губам, смаргивая невольно выступившие слезы.

— О-о, — с сочувствием протянул Торус, — эксперимент не удался. Маг огня, оказывается, кипятка не выносит.

— Что не удался? — промычала волшебница, ладони ото рта не отнимая.

— Не бери в голову, — ласково сказал элвилин, — дай-ка, погляжу, силен ли ожог, может, мазь нужна какая.

Хельга послушно отвела руку и затаила дыхание, оказавшись лицом к лицу с пришлым — так близко, что, наверное, при желании смогла бы посчитать его ресницы. И, глядя в светящиеся кошачьи глаза, отчего-то вспомнила светляков, которых в детстве ловила на клумбе в палисаде родительского дома.

— Ай-яй, какая неприятность, — шепнул элвилин и стал старательно дуть.

Хельга тихонько хихикнула, а потом вздрогнула, когда чужие губы осторожно коснулись ожога.

— Больно… — прошептала она и, положив руки на плечи Торусу, сама потянулась к нему в отчаянном поцелуе. И боль, и кравчие на помосте, и болтающийся где-то неподалеку Мидес на несколько долгих мгновений перестали для нее существовать. А потом пришлый мягко отстранился, и девушка несколько раз сонно моргнула, выплывая из сладкого забытья.

— Осторожнее, котик, ковш горячий.

— Прости, — сказала она смущенно и поправила съехавший на сторону венок.

— За что? — элвилин пытливо уставился на девушку.

— Я не должна была. — Хельга поморщилась, досадуя, что приходится объясняться. — В Солейле я тебе обещала, что буду только другом.

— Так и будь другом, — пожал плечами Торус. — Одно другому не мешает.

— Тебе хорошо говорить… ты мужчина.

— К тому же элвилин. К любовным связям мы относимся куда проще. Ты же не станешь отрицать, что нас друг к другу тянет?

— Я… думала, только меня, — мисс Блэкмунд вздохнула глубоко, пытаясь унять колотящееся сердце. Интересно, а элвилин может услышать его стук?

Эйп Леденваль страдальчески закатил глаза: — Котик, вот только не говори, что ты не заметила. Не люблю дешевого кокетства.

— Наверное, заметила. Только не смогла понять, отчего ты вдруг стал так официален с тех пор, как сюда заявилась эта Сандра.

— Да ты никак ревнуешь? — пришлый негромко зафыркал. — Ох, уж мне эти страсти-мордасти. Мидес вон тоже стал устраивать сцены ревности. Потому я и держался отчужденно, и Сандра тут вовсе ни при чем. Надеюсь, сейчас-то ты не станешь упрекать меня в холодности?

Торус деловито поставил ковш на землю и небрежным жестом закинул волосы за спину. А потом провел ладонями по плечам и шее девушки, запустил пальцы в каштановые пряди и снова принялся целовать. Сначала осторожно, будто опасаясь причинить новую боль, а после всё смелее и требовательнее.

Хельга задохнулась и, с трудом подавив желание устроиться у пришлого на коленях, вцепилась ему в рубаху, да так, что пальцы заломило. Повисший в воздухе цветочный аромат, словно густая патока, обволакивал со всех сторон, пьянил, заставляя позабыть все наставления благонравным девицам.

— Колдует… — всплыла ленивая мысль на краю сознания. — И пусть…

Одна рука элвилин плавно переместилась на грудь Хельге, девушка вздрогнула, а сверху, с помоста, раздался ехидный смешок. Торус, не поднимая головы, щелкнул пальцами, послышался сдавленный писк, а элвилин коснулся губами круглого девичьего ушка:

— Я хочу тебя. Пойдем… куда-нибудь.

Девушка ошеломленно тряхнула головой, безуспешно пытаясь прогнать наваждение. Разум кричал об опасности, о том, что еще немного, и Хельга себя погубит, но тело слушаться отказывалось. Предательски задрожали пальцы, а дыхание сделалось тяжелым и хриплым. Она молча кивнула, поднялась, опираясь на плечо Торуса и почувствовала, как подкосились коленки.

— Тш-ш… — шепнул элвилин, подставляя локоть, — держись крепче. Я бы с удовольствием взял тебя на руки, да, боюсь привлечь ненужное внимание.

И с независимым видом стал протискиваться сквозь толпу гуляк.

Хельга сообразила, куда направляется элвилин только когда праздничная поляна осталась позади, а под ногами зачавкал глинистый бережок озерца, мирно отражавшего лунный свет.

— Мы идем обратно в сторожку? — вполголоса поинтересовалась мисс Блэкмунд, с опаской оглядывая черневшую стену камышей на другом берегу.

Ну как рыжая всё еще тут?

— Там тепло и сухо. — Торус остановился. Обернулся и, взяв девушку за плечи, снова приблизил лицо, почти соприкоснувшись лбами. — Боишься?

— Немного, — она едва кивнула и зябко поежилась. Свежий болотный воздух с примесью кисловатого запаха торфяника прояснил мысли, но желание, теплой рекой разлившееся по телу, никуда не делось. Юная волшебница смотрела в изумрудные глаза спутника и, кажется, понимала, что чувствует муха, попавшая в тенета. Но ощущение это отнюдь не пугало, оно грело изнутри, а в груди мягким клубком свернулась нежность.