– Ты абсолютно сумасшедший, - шепчу в его губы, слегка покусывая нижнюю, ощущая, как его ладони обхватывают мои бедра, проникают под тонкую ткань и с силой сжимают обнаженые ягодицы. – И чего же хочет этот Создатель?
– мурлыкаю я, потираясь о его каменную эрекцию.

– Психануть. Уничтожить свое творение. Зачеркнуть. Ведь оно не получается Совершенным. Понимаешь, малышка? Проще начать все заново. Ему хочется уничтожить, чтобы скорее создать что-то новое, ведь для него – это всего лишь игра. н теряет цель, не получая отдачи от своих «персонажей». Но зато он твердо уверен в том, что, научившись на своих ошибках, в следующий раз уж точно создаст недостижимый Идеал.

– Мне никогда не понять то, о чем ты говоришь, – тяжело вздыхаю я, отдаваясь его ласкам, когда Мак без подготовки вставляет в меня сразу два пальца и за считанные секунды разогревает меня для своего члена. Так приятно, черт. Я почти сразу забываю, о чем он только что мне сказал. О каких-то стратегиях и создателях… мой безумец. Пусть говорит все, что угодно, я готова слушать Мака вечно, если все его монологи будут заканчиваться его проникновением в меня.
– Я просто хочу знать, что у нас есть «завтра».

Тихое «ах» вырывается из груди,и вот я уже распята на его рабочем столе, обожжена и прижата к деревянной поверхности стола.

Ни единого шанса выбраться и убежать из невидимых сетей, и клеймящего и полного похоти взгляда Карлайла.

Я и не хочу бежать.

Лишь тяжело дышу, наблюдая за игрой напряженных мышц под его кожей.

Звук расстегивающейся ширинки заставляет меня инстинктивно покaчивать бедрами, и я знаю, что моя словесная и безмолвная мольба будит в нем зверя, которого вижу сквозь зеркальный омут его зеленых глаз.

Я вижу себя в них, свое отражение.

В такие моменты, я чувствую себя его Вселенной.

Хочу верить, что это так.

– Но ты же знаешь, Эни, есть только это мгновение, - чувственным голосом произносит Мак,и непрерывная зрительного контакта, проводит головкой члена по моему клитору, и его дразнящеe движение мгновенно посылает потоки тока по моим венам. Все тело утопает в волнах сладкого внутреннего томления, желая сильной и яркой разрядки, которую может мне дать только он.

– И больше ничего нет, - толкаясь до упора, заполняет горячим членом и я уже почти не слышу его, хаотично кусая губы Мака, опуская ладони на его ягодицы, призывая не медлить и начать двигаться.

Как можно скорее.

– Как и этих жутких вещей, что происходят в мире. Есть только этот момент. Эта комната…

– Пожалуйста, Мак… – я не могу выносить его бездействие, но он не дает мне подмахивать бедрами. Его напряженный член пульсирует внутри меня, Мак доводит меня до исступления легкими покусываниями и поцелуями, не совершая заветных толчков.

Невыносимая пытка.

Наполняет, заставляя заострить внимание на том, насколько мы сейчас близки и едины. Низ живота ноет, но я держусь из последних сил, прекрасно понимая, что он скоро сдастся…

– Есть толькo ты и я. Мое исключение. Моя особенная девочка, - шепчет Мак,и, наконец,толкается в меня снова, выбивая из груди томный стон наслаждения.
– И больше ничего в этом гребанном мире нет, кроме нас, - и мы ныряем туда, в наш космос. В омут с головой, где теряем лица, срывая с себя все фальшивые маски, превращаясь в одержимых друг другом безумцев… и в этoт миг, мне правда кажется, что мы одни во Вселенной, и ничего в мире больше не существует.

ГЛВА 9

ыба в океане не может видеть, что птицы летят по небу. (с)

Вершина пирамиды – на само деле не вершина.(c)

«Откровения Инсайдера»

Макколэй

– Открой глаза, Макколэй. Ты среди своей семьи, - резко распахиваю веки, ощущая, как ментальный лед изнутри сковывает легкие,и низкая температура в отдаленно знакомом мне помещении, где я нахожусь, тут не причем. Причина в том, что я сижу на поверхности капсулы, хотя обычно это место занимают мои девочки-роботы.

Теперь в качестве марионетки выступаю я.

Комната, в котоpой собрались семь человек в белоснежной форме, напоминает мне кабинет отца, где он долгое время тренировал и обучал меня после операции. Выдохнув,и оглядевшись по сторонам, я, наконец, заостряю внимание на неизвестном, что «разбудил» меня – в глаза сразу бросается татуировка, набитая на лбу мужчины, представляющая собой рисунок замысловатого треугольника, внутри которого прорисовано множество мелких деталей.