Впереди между двух полуразрушенных небоскребов показалась знакомая фигура.

Я напрягла зрение. Туман немного развеялся и я с радостью опознала своего отца. Он стоял неподвижно, я почти не могла разобрать выражение его затененного лица, лишь светлые волосы разлетались в порывах слабого ветра.

— Папа!.. — я ринулась в его сторону, предвкушая встречу.

Но он не ответил. Лишь липкий туман, словно плотная жижа поглотил мои ноги, не давая им двигаться дальше.

— Папа! — снова позвала я.

Он молчал. Из моих глаз выступили слезы. Я так мечтала увидеть его и обнять. Человек, ставший центром моей Вселенной в детстве, был абсолютно неподвижен. Стоило бы побежать к нему, но он казался недостижимым. Я все-таки сделала усилие и шагнула сквозь плотный туман.

Вдруг сзади, в теряющейся дымке противоположной стороны раздался негромкий крик младенца. Ребенок похныкивал и, казалось, был абсолютно одинок в этой безлюдной тиши. Как он мог оказаться там? Я развернулась и бросилась в его сторону.

Неожиданно мое тело затряслось, а глаза открылись, возвращая меня в жестокую реальность настоящего. Истребитель маневрировал, остро изгибая траекторию. Я не успела понять, в чем дело, как он сместился так резко, что мое тело оторвалось от кушетки и понеслось прямо на металлическую обивку стены корабля.

Мышцы среагировали автоматически. Руки и ноги взметнулись быстрее, чем я летела, и первыми приняли на себя удар с твердой поверхностью. К счастью, колени полностью загородили живот, а локти, больно ударившись, спружинили, гася силу столкновения. За доли секунды я успела принять позу эмбриона, поэтому основной удар пришелся на плечо и голову, я приложилась лбом, моментально ощутив резкий звон в ушах и потеряв пространственную координацию.

Еще через секунду я упала обратно на спину, более плавно, чем взлетала, что говорило о включении систем стабилизации. Приподняла голову, пытаясь разобраться в происходящем. Не отойдя ото сна, я все еще путалась между ним и явью. Мысли упорно отказывались складываться в очевидное: потеря гравитационной координации на корабле могла быть вызвана лишь одним фактором — сработали системы резкого автоматического ухода от импульсного огня. В нас стреляли, проще говоря.

Я чуть не взвыла. Кошмар этого дня никак не хотел ускользать прочь, с каждым разом показывая свою все более страшную сторону. Мои руки и тело опутали стабилизационные нити, предупреждающие повторные резкие движения.

В дверном проеме, граничащем с кабиной управления, показалось лицо Зэлдара. И если бы я его не знала так хорошо, я бы не смогла испытать столь сильное удивление, потому что этого самого "лица" на нем-то и не было. Мужчина был абсолютно бледен, черты заострились, снова превращаясь в твердую маску, его мышцы были напряжены до предела, а в глазах… Лучше бы я не видела его взгляд. В его глазах застыл такой глубокий неподдельный страх, что я вновь не узнала мужчину. Перед моим внутренним взором пробежала картинка, как он падает в глубокую пропасть и разрушается на моих глазах, рассыпаясь темным песком. Я содрогнулась.

Зэлдар с ужасом посмотрел на мой живот, затем его взгляд пробежал по моему лицу. Казалось, он находится на грани паники, желтые глаза на бледном лице напоминали два провала в бездну. Зэлдар всегда был уверен в себе и своих выборах. Сейчас же он выглядел как птицелов, нечаянно сдавивший ладонью птицу и страшащийся раскрыть руку, дабы не узнать истину о состоянии птахи. Понятия не имею, почему именно эта аналогия пришла мне в голову, но вид Зэлдара недвусмысленно подсказывал, что ситуация дошла до критического тупика.

В кабине что-то запищало.

— Все в порядке!.. — довольно бодро для моего положения заявила я, растирая ушиб на лбу. И потянула стабилизационную нить под животом: — Теперь я вряд ли улечу!

Испуг нагонит меня вскоре, когда я осознаю, какую угрозу потеря гравитационной стабилизации могла бы нести моему ребенку, если бы он успел появиться на свет. Об этом лучше не думать.

— Аляяя… — кажется, впервые дальтериец пробормотал мое краткое имя и скрылся обратно. Только сейчас до меня дошло, что навязчивый пикающий сигнал исходящего звонка прервался и мужчина вышел на связь с кем-то.

— Остановите!.. — рявкнул он неизвестно кому.

Зэлдар говорил быстро и громко, но все же недостаточно для того, чтобы я могла расслышать полностью его речь. Его слова сопровождались изрядным количеством ругательных эпитетов, мужчина окончательно вышел из себя.

— Вы повергните всех в хаос… Уничтожить — не значит решить, вы забыли об этом! — орал он и его голос тонул в гуле аппаратуры вокруг. — …потеряли всякий разум… ликвидация… не поможет… Сами под прицелом! Никто вас не пустит, если… Вы чуть не убили!..