Я была больше готова к этому, чем к новым вызовам.

— Что? Что ты сказал? — повторила я вопрос вслух, поворачиваясь к дальтерийцу. Он тоже обернулся ко мне и наши глаза вновь встретились.

— Я люблю тебя, Альтарея.

На этот раз слова прозвучали громче, но я все еще не верила им.

— Зачем?.. Что ты хочешь сказать? Ты смеешься надо мной? — я отпрянула, словно ко мне приближалось нечто большое и непонятное, то, с чем я не знала, как совладать.

— Нет, — ответил он просто, наблюдая за моей реакцией.

— Но почему?.. Ты должен презирать меня, Зэлдар. Ведь все вокруг… — я провела рукой, указывая на пустынную поверхность, — из-за меня. Если бы не мои решения — этого всего бы не случилось. Если бы я только знала…

Я не удержалась и снова всхлипнула. Оказывается, больше всего на свете мне хотелось попасть на это место два месяца назад. Оказаться на прежней Земле и больше ни о чем не думать. Оставить все решения Зэлдару и заняться тем, что мне самой доставляет удовольствие. Болтать часами с Эндо и бегать голыми ногами по мокрой траве. Этот шанс я упустила. Его не вернуть.

— Ошибаешься, Альтарея, — голос Зэлдара возвратил меня в реальность. — Это была моя недальновидность. Я слишком увлекся идеей мести и военными стратегиями. Я не замечал главного, я не обратил внимание на то, что происходило прямо перед моим носом. Маленький робот обыграл меня.

— Маленький робот? — нахмурилась я. — О чем ты?

— Эндо. — Зэлдар посмотрел вверх, словно небо могло хранить старые секреты.

— Эндо?! Как… — я развела руками. — Как ты себе это представляешь?

— Эндо — это робот, которого сделал я. Давно. Это мое изобретение, Альтарея.

— Ты?!! — моему удивлению не было предела. Я, конечно, подозревала в Эндо необычные технологии, но вот ни разу не замечала, чтобы Зэлдар уделял ему хоть какое-то внимание. Сейчас же он улыбался так, как радуются люди своему прошлому. Я же хмурилась, не понимая суть.

— Это долгая история, Альтарея, — он улыбнулся одним краешком рта. Наполовину грустная улыбка.

— И мне немедленно ее надо услышать! — воскликнула я. — Я с места не сдвинусь, пока ты не прояснишь мне все, Зэлдар.

— Не так много усилий понадобится мне, чтобы сдвинуть тебя с места, Альтарея. Но я и сам хотел тебе рассказать, — он вздохнул, продолжая глядеть вдаль, словно искал там образы прошлого. — Профессор Грегори. Он погиб в тот день, когда на нас напали. Это было двадцать лет назад, Альтарея. Двадцать один, — он усмехнулся. Конечно, я и сама не успела заметить, как пролетел еще один год. На свет появился новый человек, наш сын. — Но до того, как все это случилось… Мы долгое время работали над изобретением. Мне было шестнадцать, но к лаборатории я присоединился в тринадцать.

— Возраст Фила, — заметила я.

— В то время я во многое верил, Альтарея. Верил в мир, ничего тебе не напоминает? — он прищурился, а я кивнула. Я старалась никогда не утратить эту веру. Обернулось ли это чем-то хорошим? — Я был юн. Можно ли сказать, что наивен? Я верил своему учителю, это было самым важным для меня. На тот момент.

На несколько секунд он замолчал и лишь изменчивый ветер наполнял пространство своей песней.

— Я и сам потерял отца. Неловкий и бессмысленный поход к эххерам в составе исследовательской группы слишком рано отнял его у нас. Милый старик Грегори никогда бы не смог заменить его. Но все эти годы он оставался тем… на кого я ровнялся. Я верил ему, а он верил в меня. Но больше всего он верил в безумную идею тотального мира. Мир во всем мире — звучит смешно.

— Не так-то уж смешно, Зэлдар. Это могло бы стать реальностью, если бы правители отказались от своих личных интересов.

— Грегори так считал, — мужчина кивнул. Я заметила, что глаза его светятся мягким золотистым сиянием. Прошлое все еще продолжало оставаться островком иной, счастливой жизни. — Помимо этого он был гениальным изобретателем. Такие не рождаются… часто, Альтарея. Это большая редкость. И если бы не то нападение… Его разработки смогли бы перевернуть мир.

Я представила, как мужчины в военных костюмах убивают чудаковатого старика без капли сомнения.

— Я не знаю, что добавить, Зэлдар. Мое сердце выворачивается наизнанку при мысли о том дне.

Он прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Темные вихри начинали кружиться в его сознании, но вскоре опустились и утихли. Мужчина справился с собой.

— Много лет он работал над своим изобретением. Лэкваэр.

— Ты уже упоминал это слово. Так что же это?

— Это жидкость, Альтарея, на основе которой функционирует память робота и развивается его сознание. Процессы в жидкости распространяются быстро и занимают относительно мало места, а также дублируются по всей среде, что создает уникальные возможности для самовосстановления. Эндо не оставил шанса сделать это, бездарно избавившись от всего лэкваэра внутри себя.