И как неожиданно было его предложение… как мило. Возможно, все шло к этому давно. Но все же я не ожидала. Человек, ставший мне родным в течение последних нескольких нет. При мысли о свадьбе внутри словно расплескивались радужные искорки, а сердце радостно ныло в предвкушении. И все же, в сознании напрочь поселилась темная тень, словно и сейчас мне что-то не давало покоя.

Я открыла глаза, ловя слабый предрассветный свет. Рядом безмятежно посапывал Овчанкин. Я нежно поправила его одеяло и с любопытством покосилась в круглое окно нашего исследовательского корабля. Планета была живой. Очевидно, что сейчас в месте нашего приземления царило холодное время года, потому что снег шёл крупными хлопьями, окутывая белым одеялом землю вокруг, вплоть до стоящих неподалёку хвойных исполинов. Зарождался рассвет и бледно розовые, краснеющие лучи начинали щекотать шероховатую кору, путаться в огромных иголках, падать на землю хлопьями снега.

Сердце радостно заколотилось, впуская внутрь какую-то чистую и естественно-подлинную волну жизни. Внезапно воздух в комнате показался душным, несмотря на неустанно работающие очистители. Неимоверно захотелось вдохнуть полной грудью того, настоящего воздуха… Не синтезированного по образу газа с поверхности нашей прародительницы Земли. Не подобранного по составу специальными аэро-креаторами, создающими атмосферу под определённые запросы рас и даже профессиональных групп. А настоящего… стихийно сложившегося вместе со всеми его запахами, звуками и дуновениями.

Накануне генерал Гальминтус собрал нас всех перед высадкой и торжественно сообщил, что их разведка не обнаружила на Катарии никаких подозрительных объектов, и даже вероятных хищников. Планета полностью подходит для безкостюмного пребывания человека, у неё типично сбалансированная по газам атмосфера, в которой можно дышать. Разве что… она прохладная и большая часть покрыта вечной мерзлотой. Лишь экваторные участки прогреваются достаточно, чтобы на них могли существовать хвойные леса. Иногда даже здесь сходит снег и наступает короткое, но довольно тёплое лето.

Прямого запрета покидать пределы корабля не было и я уверена, что военные уже провели разведку окружающей местности ещё ночью. Конечно, и днём нам следовало выходить при их сопровождении. Но ждать ли дня… Сейчас конец ночи, время, когда у всех самый глубокий сон. Военный корабль стоит в стороне и вряд ли сейчас кто-то мной заинтересуется. У меня в голове стал зарождаться план. Признаться, я просто безумно, дико хотела ощутить под ногами настоящую, а не искусственную землю, словно она была пропитана особой энергетикой. Вдохнуть естественного воздуха, а не смесь газов, поймать языком настоящую снежинку!

Не долго думая, я вынырнула из-под тёплого одеяла, быстро расчесала длинные светлые волосы, собрав их в высокий хвост, и натянула облегающий серебристый костюм, по словам производителя обладающий термосберегающими свойствами. Он был отнюдь не толстый, скорее наоборот чрезмерно подчеркивал рельеф фигуры, но из-за особого состава верхней ткани в инструкции не рекомендовалось комбинировать его с другими типами одежды.

Выдохнула и решительно открыла нашу дверь, не забыв чмокнуть спящего Овчанкина в макушку, отчего тот, посапывая, зашевелился во сне. Бросила последний взгляд в комнату, вышла. Быстро пробежала по коридорам нашего небольшого исследовательского судна, в которое вместилось ещё пара десятков учёных-счастливчиков. В это время все спали, часы показывали пять утра. Оставалось небольшое препятствие — входная дверь. Конечно, она была закрыта. Конечно же, на ключ. Но что значит ключ для такого опытного имитатора как я? Тем более ключ, поставленный руководителем нашей кафедры, профессором Гартором, с которым мы прошли огонь и воду на многочисленных конференциях и практикумах? Я быстренько сымитировала состояние профессора. Для этого мне потребовалось проделать небольшую медитативную технику, чтобы уйти внутрь себя и представить профессора как можно ярче. Раз — и на мгновение образ оказался полностью схвачен, а дверь мелькнула зелёным индикатором, указывающим, что проход открыт.

У-ф-ф! Я выдохнула и робко спрыгнула на первую ступень. Дверь мягко пискнула, показывая, что снова заблокирована, за спиной. Ледяной воздух резко опалил лицо, не привыкшее к натуральному морозу. Холод тут же добрался и до тела. Похоже, что разработчики термокостюма все же не рассчитывали на такую температуру, градусов 30 с лишним мороза. Я поежилась и озадаченно обернулась назад, размышляя, не одеть ли что-либо более существенное, но потом отвернулась от двери. Лишние движения и работа с ключом могут привлечь к себе внимание. А ведь я уже здесь — на свободе, в первозданной чистоте…

Тем более, когда я стала двигаться, сразу ощутила тепло, оно хоть и не согревало до конца, но по крайней мере позволяло не думать все время о морозе. Мороз был крепкий, трескучий, хватающий резкими иголками, моментально превращающий в кристаллы льда неожиданно выступившие слезы. Делающий зрелищным дыхание, завивая из него белые облака пара. Я спустилась вниз и наступила на землю, моментально провалившись по колено в снег. А я даже не подумала, что у меня все шансы окунуться в снег прямо с головой.

Осторожно сделала ещё несколько шагов. Вроде земля даже стала выше, или снега меньше, либо вихревое поле во время приземления корабля сместило снеговые слои. Как бы то ни было, я довольно легко, хоть и с некоторым усилием, одолела несколько шагов в сторону леса. Безумно хотелось прикоснуться к этой земле, но руки уже начали мерзнуть, поэтому я приняла решение прогуляться до края леса, дотронуться до огромных исполинов, чёрными воинами вырывавшимися из окружающего белоснежного пространства. Подсвеченные красным солнцем, они смотрелись, словно после битвы рассеяли капли крови на снегу.