— Извините меня, товарищ старший лейтенант, за необдуманные слова. Очень трудно здесь у приемо-передатчика слушать, как другие воюют…

— Исправная связь в нашей работе, — Гладыш показал на рацию, — залог успеха. Об этом тебе прежде всего и надо думать. — Он вынул из кармана коробок с махоркой. — Потерпи еще немного. Скоро весь район поднимется, будет у тебя смена, сможешь ходить на задания.

Королев опустил голову:

— Я это хорошо понимаю…

Закурив, Гладыш глубоко затянулся табачным дымом и дружески проговорил:

— И я тебя понимаю. Но каждый из нас отвечает за свой участок работы. Мы — часовые, стоящие на ответственных постах, и пока не пришла смена — уйти с поста не можем. — Гладыш поднялся, сделал четыре шага к порогу, столько же обратно. — Васыль скоро совсем поправится, Шохин подготовит группу диверсантов — и начнем. Скоро начнем, не сомневайся! Народ здесь замечательный. Вчера я встретился с одним подпольщиком. Крепкий работник. Приехал сюда в самый разгар гестаповского террора… Для этого надо иметь большое мужество и большую силу воли. Ему и его товарищам действительно трудно пришлось… — Гладыш вдруг посмотрел на часы: — Что-то Шохин опаздывает, — с беспокойством сказал он. — Знаешь, после твоих рассказов я много думаю о вашем бывшем начальнике старшем лейтенанте Марине. Интересный и талантливый у вас был начальник заставы. Я читал брошюрку о его семнадцати походах — многому можно поучиться, особенно нам, разведчикам. Только почему-то я ни разу не слышал, чтобы ты с Шохиным о нем говорил.

Королев поднял брови:

— Разве Шохин знает Марина? В нашем партизанском отряде его не было.

— Вот тебе раз! Не только знает, а был лучшим пулеметчиком на его шестой заставе. — Гладыш подошел к двери шалашика и стал пристально вглядываться в лесную чащу за болотом.

— А я и не предполагал этого, — протянул Королев. — Я-то ведь с другой заставы и только партизанил с Мариным. Мы были в наряде, когда нас отрезали от части, и уже в тылу белофиннов встретили Марина.

— Вот и Шохин идет! — Гладыш нетерпеливо шагнул вперед: — Почему опоздал? — в голосе слышалось беспокойство. — Как Подкова? Все ли благополучно?.. Садись, там Королев на завтрак супу наварил.

Шохин поздоровался.

— Через неделю, товарищ старший лейтенант, Васыль сможет выполнять задания. Юрий Валюшко вернулся. Поездка у него удачная получилась. Обещали в Киеве оружие. А ведь я прав был, товарищ старший лейтенант: здесь есть представитель подпольного обкома…

— Знаю. Уже с ним связался.

— Зачем же тогда выделили связным Юрия Валюшко? — удивился Шохин.

— Очевидно, потому, что мы с товарищем из обкома не сможем часто встречаться… Почему так запоздал? — повторил вопрос Гладыш.

— От порубки сюда, товарищ старший лейтенант, восемь километров. Вчера до поздней ночи с моим дедом дипломатические переговоры вел. Старик знает, где спрятано оружие, а мне указать не хочет. Твердит одно: «Скажу только командиру партизанского отряда». Такое условие поставил, да еще чтобы командир честное командирское слово дал, что примут его в партизанский отряд.

— А сколько же лет твоему старику?

— За семьдесят давно перевалило. Еще в гражданскую был красным партизаном.

— Старики стойкий народ. Думаю, и он будет полезен. Все здесь и всех знает. А если действительно про оружие ему известно, надо выяснить и в другое место перенести. Когда ты с ним должен встретиться?

— Сегодня на сорок седьмом участке, в девять ноль ноль. Он на перекрестке дрова будет собирать?

— Поешь, и пойдем. Пожалуй, на этот раз надо будет надеть знаки различия, а то твой дед не поверит, что я красный командир.

Позавтракав, Шохин вышел вместе с Королевым. По его глазам понял, что тот хочет о чем-то спросить.

— Начальником заставы у вас Марин был?

— Откуда ты знаешь? — насторожился Шохин. Вопрос задел за живое. Шохину показалось, что Королев нарочно напомнил о Марине, как бы упрекнул, что Шохин оставил свою заставу.

— Ведь я с ним партизанил! — вместо ответа воскликнул Королев. — Если бы можно было, сейчас бы к нему ушел.

— А чем плох наш старший лейтенант Гладыш?

— Не об этом речь. При выполнении нашего задания, может быть; старший лейтенант Гладыш даже лучше. Но я говорю о лейтенанте Марине. Узнал, что ты у него пулеметчиком был. Ну и подумал: как можно было уйти от такого командира да еще с пограничной заставы?

Шохин остановился:

— Думаешь, я за свою заставу не болею?! Самые близкие для меня люди остались на той заставе… А ты за самое больное хватаешься! Почему ты-то не вернулся на свою заставу?! Ведь тоже пограничником был?!

— И навсегда им останусь. Мне, как и тебе, сказали: здесь сейчас нужнее. Я тебя, Шохин, обидеть не хотел. Очень обрадовался, когда узнал, что и ты пограничник, да еще служил с лейтенантом Мариным.

— Ладно, пойдем к начальнику. — Шохин старался казаться спокойным, но щека подергивалась и голос дрожал.

— Иди, я сейчас… — Королев не заметил состояния Шохина. Разговор всколыхнул незабываемое, дорогое, что возникло в госпитале, куда его еле живого доставили вместе с легкораненым лейтенантом Мариным. Там Королев познакомился с медицинской сестрой Зоей Перовской. Тогда он не знал, что она невеста его начальника.