Елена помолчала, видимо, обдумывая ответ.

— У нее обнаружили опухоль яичников. Их пришлось полностью удалить. Сами понимаете, какие после этого будут последствия, поэтому мы и решили это скрыть. Ей придется пройти гормональную терапию и периодически наблюдаться у врача. Больше никаких ограничений по здоровью нет.

— Тогда зачем вы перевелись? Вы ведь учились в элитной гимназии, а у нас обычная школа.

— Во время операции она чуть не умерла, два дня была без сознания, а когда наконец очнулась, оказалось, что она ничего о себе не помнит. Врачи говорят, что это реакция на наркоз. Психолог сказал, что амнезия, скорее всего, временная и коснулась в основном личных воспоминаний, а остальные навыки практически полностью сохранились. Но директор гимназии решил, что продолжать обучение нам лучше в школе попроще.

— Что ж, ясно. Вы уверены, что она действительно сможет учиться? Может лучше перевести ее на домашнее обучение? Нанять репетиторов?

— По ее словам, она помнит все, что изучала в школе. Но если вдруг она не будет справляться, мы так и сделаем.

***

Прозвучавшая в разговоре «официальная» версия мне понравилась. Так можно объяснить ребенку и необходимость пить гормональные препараты и невозможность иметь детей. А если не знать настоящего диагноза или не проходить детального обследования, то догадаться, что это не правда будет нельзя.

Потом меня позвали в кабинет. Задав пару вопросов по литературе и русскому языку, и убедившись, что по крайней мере на тройку я материал помню, будущая классная руководительница сказала, чтобы в случае каких-то проблем я сразу обращался к ней и, напомнив дату начала занятий, отправила нас отдыхать.

Тем же вечером выяснилось чем таким зарабатывают на жизнь мои родители. За ужином Виктор сказал Елене, что раз уж я могу ходить в школу и из школы сам, то ей стоит почаще бывать в офисе. Я тут же поинтересовался, а чем именно там занимается мама и, вообще, откуда деньги в доме. Оказалось, что отец — совладелец небольшой фирмы, поставляющей из-за границы несколько наименований лекарств и БАДов, а мать работает у него экспертом — готовит документы то ли для разрешения на ввоз, то ли для сертификации. Работа ответственная, но из-за необходимости возить меня в гимназию в офисе она проводила всего полдня, а потом из-за моей болезни большую часть работы пришлось переложить на подчиненных, а остальное делать дома. На слова Елены о том, что я нуждаюсь в присмотре я заявил, что вряд ли в новой школе у меня будут серьезные проблемы, а если что, то есть классный руководитель и мобильник. Но если она так переживает, то может пару дней походить со мной. И вообще, мне надоело сидеть в четырех стенах, и хочется прогуляться.

На прогулки меня отпустили. Даже дали немного денег на самостоятельную покупку мелочей к школе. Правда в первый раз все пришлось делать под присмотром Елены, да и первую неделю после каникул она пообещала быть дома.

«Учат в школе, учат в школе, учат в школе», — мысленно напевал я, шагая рядом с Еленой. Мои фамильяры, уменьшившись в размерах, сидели у меня на плечах. Ми на левом, а Рей на правом.

— Пой вслух, — неожиданно попросила меня Рей.

— А что такое? — удивился я.

— Ты уже двадцатый раз пытаешься спеть эту песенку. Пусть и родительница твоя помучается, а то она только твое мычание слышит, а мы еще и слова. Которые ты каждый раз перевираешь, да еще и не помнишь их местами.

— Серьезно? — удивился я.

— Мистресс просто волнуется, — подала голос Ми. — Пусть поет. У нее теперь такой забавный голос.

Услышав это, я прислушался к себе и с удивлением понял, что действительно волнуюсь. Усилием воли сильнее приглушил эмоции и перестал напевать.

— Ну вот, теперь она будет молчать всю дорогу, — расстроенно пробурчала Ми.

— Насколько я помню, в школьном расписании предусмотрены уроки музыки. Вот и наслушаешься еще. И ее, и других детей, — отбрила Рей.

Шум от идущих на занятия школьников мы услышали еще у ворот из парка. Ночью выпал снег, и температура поднялась с минус шести до минус одного. В школьном дворе вспыхивали перестрелки снежками. Судя по отсутствию рюкзаков, а кое у кого и курток, некоторые школьники быстро сбросили вещи и выскочили во двор встретить знакомых парочкой снежков.

Успешно миновав воюющих, мы вошли в здание. Я оставил куртку в гардеробе, и мы с Еленой поднялись на второй этаж. Первым уроком в расписании стояла литература, что было мне на руку. Встретившая нас в кабинете классная руководительница указала мне свободное место. Елена, дождавшись, пока я приготовлю вещи к уроку, сказала, что встретит меня после занятий и, пожелав удачи, ушла.

В самом начале урока меня представили классу. По кабинету пробежал легкий шепоток, но больше никакой реакции не последовало. Не знаю, что послужило причиной, но за весь день никто из одноклассников на предмет пообщаться с новенькой так и не подошел. Впрочем, мне и не хотелось. Поскольку расположения кабинетов я еще не знал, то на остальные уроки пришлось таскаться за одноклассниками. После последнего урока я спустился в гардероб. У выхода меня уже ждала Елена.

— Ну как все прошло? — спросила она.

— Скучно и молча. Кажется, ничего нового я за сегодня не узнала, а одноклассники за весь день так со мной даже не заговорили.

— Не расстраивайся. Может они просто стесняются.

— Да я и не расстраиваюсь. Не хотят — как хотят, я навязываться не буду.

***

— Помните я говорил, что нужно будет как-то объяснить свое появление перед Оксаной? — начал я вечерний совет, устраиваясь с ноутбуком и тетрадью на кровати.

— Есть идеи? — оживилась Рей и перебралась с подушки ближе ко мне.