— Обалдеть! — выдохнула Женя, шагнув за порог и закрывая дверь. — Реально комната ведьмы!

— Ну так мне тут жить еще года два и без родителей, которых эти штуки раздражают.

— А соседка?

— Я тут одна живу. И, скорее всего, одна и буду жить. И нет, тебя ко мне переселить не получится. Но твои соседки скорее всего тоже появляться в общаге будут редко, так что ты тоже будешь жить одна.

— Ясновидение опять тренируешь?

— Нет, просто хорошо тебя знаю, — Сашка улыбнулась. — Интересно, ты сколько уже соседкам своим рассказать успела?

— Немного, — Женя тоже улыбнулась. — Ты здесь и без меня уже успела отметиться. И как умудрилась?

— Да как обычно, по дурости влетела. Знала же, что замок менять нужно сразу, но забыла. Хорошо, что деньги у меня почти все на карточке.

— Ух ты! — Женя протянула руку и сняла с полки миниатюрную курительную трубку с длинным мундштуком. — Ты что, куришь?

— Нет. Это для трав. Я их не успела много собрать, так что пучком жечь не экономно, а делать фимиам лень. А эту штуковину увидела, когда мимо табачного проходила, вот и взяла.

— Прикольно! Что у тебя еще тут есть интересного? — Женя привстала на цыпочки и открыла шкатулку. — Ты кстати тех, кто вещи у тебя спер не прокляла случайно?

— Нет, не переживай — гнить и разлагаться не начнут.

Женя дернулась, едва не выронив бусы, и резко обернулась.

— Чего? — удивленно уставилась в ответ Сашка.

— Я девчонкам сказала, что узнаю у тебя, не начнут ли их соседи гнить заживо.

— Да-а-а. Правду говорят — у дураков мысли сходятся, — рассмеялась подруга.

Постепенно общежитие наполнялось. Я работала, немножко колдовала и играла на гитаре. Народ потихоньку подслушивал, но никто ко мне не лез. Женя прибегала каждый день посидеть и послушать или поболтать. Иногда мы с ней ходили по магазинам за продуктами.

Мои слова о том, что она будет жить одна, сбылись — ее соседки, дождавшись возвращения своих парней с какой-то практики, переехали в съемные квартиры. И тут же выяснилось, что готовить Женя хоть и умеет, но ей лень, да и получается у нее пока хуже, чем у меня. Зато она замечательно умеет строить умоляющее личико и использовать мое «домашнее» имя. Когда она в первый раз подкралась ко мне на кухне и, обняв со спины, жалобно протянула: «Сандрочка, покорми меня, пожа-а-алуйста», я застыла с ложкой в руках минуты на две, пока эта зараза не стала смеяться в голос. Второй раз у нее этот фокус уже не прокатил, но мурашки все равно пробежали. После третьей попытки, я заявила ей, что не железная и если не прекратит так делать, то приворожу нафиг. Заодно напомнила, что у нее есть вполне взрослый парень, которого когда-нибудь нужно будет кормить, и стоит научиться быстро и вкусно готовить уже сейчас. Женя прониклась и больше неожиданных обнимашек не устраивала. Готовить мы стали по очереди, хотя я все равно делала это чаще.

Ближе к сентябрю народ стал въезжать в общежитие массово, и не все успели услышать слухи про такую страшную меня. Так что очередное событие не заставило себя долго ждать.

— Привет, телочки! Новенькие? А чего готовите? — раздался от входа в кухню мужской голос.

Женя сразу встала так, чтоб я оказалась между ней и говорившим. Мельком глянув в сторону дверей, я отметила, что парень явно курса с третьего, а может и с четвертого. Тот не стесняясь прошел в кухню и стащил с разделочной доски кусок колбасы.

— Прикольно. А че так мало? — поинтересовался он, заглядывая в сковородку.

— Ты бы хоть представился, болезный, — ответила я.

— Геннадий, — слегка поклонился он.

— Еще один Гена на мою голову, — покачала я головой.

Женя фыркнула — явно тоже вспомнила нашего одноклассника. Но смех смехом, а такую наглость нужно пресекать сразу, иначе потом проблем не оберешься.

— Так вот, Гена. Мы не поварихи и готовим только для себя, так что иди отсюда по-хорошему. Халява где-нибудь на другой кухне.

— Да ладно, не жмитесь, — ответил он, хлопнул меня пониже спины и потянулся за вторым куском колбасы. И едва успел отдернуть руку от воткнувшегося в доску ножа.

— Ты че, совсем больная!?

— Тебе русским языком сказали: свали, — спокойно ответила я парню и мысленно позвала Рей.

— Какие-то вы отмороженные. Впрочем, мне и такие нравятся.

В кухню заглянули еще двое парней, но заходить не стали, видимо что-то обо мне слышали. И тут Гена заметил на моей шее пентаграмму и сразу же протянул руку.

— Сатанистка что ли?

Я ударила его по пальцам, а потом выдернула из челки парня волос и, отодвинув сковородку с жарящейся яичницей, бросила волос на конфорку. Резко завоняло паленым.

— Нокс! — громко произнесла я, ткнув Геннадия в лоб пальцем, и одновременно мысленно скомандовала Рей: — Давай!

Драконесса уже опробованным приемом воткнула иглу в ухо парню, нарушив работу вестибулярного аппарата. Гена покачнулся и побледнел. Судя по выражению лица, съеденная им колбаса, стала проситься обратно.