– Ноши, а ты как себя чувствуешь? Мне даже дышать было тяжело.

– Я готовился к этому дню с самого детства. Отвар, который я ей даю, пил и я сам, но по чуть-чуть и всю жизнь – это была моя обязанность, как одного из старейшин и прямого наследника знаний шамана. В этом моё предназначение: в ожидании претендента в шаманы, готовить этот отвар и регулярно проверять его качество. Неподготовленный человек, конечно, не выдержал бы такого.

– Но зачем травить и так еле дышащего человека? – всё ещё не понимая, спросил Вернер.

– Пойми, она уже не человек, она – шаман, она связывает два мира, мир людей – наш мир и мир духов. Когда она без сознания, она пребывает в мире духов. Так вот, чем дольше она будет находиться в этом пограничном состоянии, тем более сильным шаманом станет. Для этого отвар и нужен – удерживать её в этом состоянии. Но она сильна. Она очень быстро восстанавливается, она очень сильный шаман. Простой человек умер бы уже несколько раз, а ей хоть бы что. Я оставил отвара ещё на день, раздели его на четыре части и давай ей, когда она попросит.

– Ноши, это её не убьёт? Я за неё всё равно волнуюсь.

– Всё будет хорошо. Её уже почти не тошнит, и она быстро приходит в сознание. Как закончится отвар, и она сможет сносно передвигаться, она уйдёт, спустится в долину. За ней не ходи, а лучше приберись в доме, проветри. А когда она вернётся, позвони мне, и я сразу же приеду.

– Я могу ей чем-то помочь?

– Ты ей уже не помощник. Если верить преданиям моего народа о шаманах и моему личному опыту, тебе лучше обходить её стороной. А ещё, если, случайно, встретишь её в долине, не подходи и не зови. А вот если она позовёт тебя, не вздумай испугаться и побежать, подойди и делай, как она скажет.

– Это не опасно? – осторожно спросил Вернер.

– Чего ты так боишься? Жизнь вообще непредсказуема, а если будешь всего бояться, упустишь самые невероятные события! Она – шаман, а не разбойник. Я скажу тебе так, каждая встреча с ней – это огромная удача и подарок судьбы, а ты будешь рядом с ней ещё несколько недель. Лови каждое её слово, каждый жест. Вот всё, что я хотел тебе сказать, – ответил Ноши, немного подумал и добавил: – Но если вдруг струсишь, испугаешься до смерти и побежишь, то беги, не оглядываясь, брось всё и найди меня. Я компенсирую тебе любые расходы и потери.

– И всё же, ты так говоришь о ней. Она может убить или ещё как-то навредить? – настороженно спросил Вернер.

Ноши ответил не сразу, а ненадолго задумался, после чего уверенно сказал:

– Нет, исключено. Она – шаман. А шаман – это проводник воли духа. Если он убивает животное, то только по воле духа долины. Каждое действие шамана – это проявление воли духа и его силы, ну, или сглаживание их влияния на нас. Всё, хватит разговоров о твоих страхах, – решительно сказал Ноши и поднялся, – они ничего тебе не прояснят. Помнишь, я говорил тебе, что ко всему в этой долине надо относиться бережно и с уважением? – спросил Ноши, и Вернер утвердительно кивнул головой. – Вот это и будет для тебя лучшей стратегией поведения. Пока ты осечек не давал и духи благоволят тебе, так что не переживай, спокойно продолжай работу, а я скоро приеду.

Послышался звук приближающегося вертолёта. Вернер вынес одну из больших сумок из дома, и они стояли на площадке около дома в ожидании. Ноши положил руку ему на плечо и сказал:

– Ты даже не представляешь, как нам с тобой повезло оказаться здесь!

– А ей? – спросил Вернер.

– Забудь о ней, как о простом человеке – он умер. Теперь она – шаман. И, возможно, самый сильный из моего народа.

Больше говорить было невозможно из-за шума вертолёта. Спустился трос лебёдки и Ноши с сумкой подняли в кабину, после чего вертолёт сразу улетел.

Вернер ещё немного постоял, слушая звук удаляющегося вертолёта, потом, будто спохватившись, быстро вернулся в дом. Эйелен лежала на полу рядом с лавкой. Вернер хотел поднять Эйелен и положить обратно на лавку, но едва он нагнулся к ней, она оттолкнула его рукой и прошептала, что хочет выпить ещё отвара. Он подошёл к столу и налил в кружку последнюю, на этот день, порцию отвара, а опустевшую бутылку запечатал пробкой и вернул в сумку, с которой прилетел Ноши. Затем осторожно присел рядом с лежащей прямо на полу Эйелен и дал ей выпить отвар из кружки. Выпив отвар, Эйелен обмякла, и Вернер осторожно перенёс её на сделанный им диванчик, который был пошире лавки. После этого укрыл одеялом и вышел на улицу, приготовить ужин. Периодически он заходил в дом, приглядывая за ней, но Эйелен лежала без движения до самого утра, дышала она при этом редко и неглубоко, лишь изредка её тело подёргивалось в лёгкой судороге.

Рано утром, едва он умылся, она зашевелилась, но ничего не сказала, а только показала дрожащей рукой в сторону стола, на котором стояла последняя бутылка с отваром. Он отлил из неё четверть содержимого в кружку и поднёс к её губам, она едва могла пить, каждый глоток давался ей с большим усилием, но выпила всё. После этого она опять впала в забытьё. Весь день и всю ночь Вернер не отходил от неё, изредка давая ей пить отвар и сам не заметил, как уснул прямо за столом. Утром его разбудил её хриплый голос, она просила ещё отвара. Ему пришлось несколько раз сказать ей, что отвар закончился, прежде чем она поняла. Тогда она попросила воды, сделала несколько глотков, после чего опять отключилась. На улице стояла прекрасная погода и Вернер открыл окно, впустив тёплый сухой воздух, разгоняя духоту последних дней. Он немного убрался в комнатах и опять сел за стол: вносил записи в журнал и дописывал последние собранные данные. Вечером Эйелен встала и подошла к нему на трясущихся ногах, держась за стену. Он осторожно помог ей дойти до стола и посадил на лавочку. Она ещё немного выпила воды, но от еды отказалась. На его вопросы она отвечала еле слышно, и ему приходилось наклонятся к ней, чтобы хоть что-то расслышать.