Шрифт:
Я перевернулся на другой бок.
«Интересно, что же всё-таки это значит?» – подумал я, и через секунду на моём лице расцвела улыбка.
«Что это значит? – мысленно произнёс я. – А я скажу: абсолютно ничего. Мистика… как же! Как ты там любишь говорить? Вера в какие-то особенные значения сновидений и случайных стечений обстоятельств является язычеством… и больше ничем? Так ведь? Неужели что-то изменилось?»
Мысли всё лезли и лезли ко мне в голову, далеко уходя от темы моего сна. Все эти воспоминания давних ощущений, обрывки фраз и песен никак не желали оставлять меня в покое, так что заснул я, скорее всего, только под утро.
***
Звонок.
Голова гудела, будто с похмелья, однако всё дело было только в этой дурацкой бессоннице, которая промучила меня полночи. Сон вновь захотел вернуть меня в свои объятья, и моя больная голова, в общем, не имела ничего против этого, но…
Звонок.
– Да слышу я! – пробурчал я и, еле-еле вырвавшись из цепких лап забвения, встал с постели.
Сделав это, я начал вертеть головой, ища свой телефон – на тумбочке его не оказалось.
– Да где же…
Прозвенело снова.
– А, ну конечно! Где же тебе ещё быть-то? – проворчал я и, пошарив под подушкой, вытащил оттуда источник этого противного звона.
Такое было не впервой. Где-то месяц назад я начал находить свой телефон не в надлежащем для него месте, то бишь на тумбочке, а где-то ещё. Это «ещё» касалось не только моей комнаты, но и всей квартиры в целом. После второго такого случая я, помню, подумал, что здесь замешаны какие-то мистические силы. Мне стало интересно. Однако, просмотрев запись с видеокамеры, которую поставил перед сном в спальне, я понял, что ночью сам вставал, брал телефон, бездумно водил пальцем по тёмному экрану – при этом улыбаясь, как идиот, – а затем через некоторое время куда-нибудь его прятал, причём всегда в разные места. Сделав это, я вновь отправлялся в постель, продолжая улыбаться так, будто сделал что-то воистину остроумное. Ну да, мистика. Я на самом деле любил эту тему, но этот случай заставил меня ещё больше усомниться в том, что «что-то всё-таки есть». Идея убирать на ночь телефон в другое место как-то решила проблему с лунатизмом, однако сегодня утром он мне позарез нужен был именно здесь. Сегодня должна приехать мама, и она предупредила меня, что позвонит, когда будет подъезжать к городу. И приезжает она не для того, чтобы погостить у меня в выходной день. Она намеревается задержаться здесь на куда больший срок, то бишь, скорее всего… навсегда, так что с этого дня она будет проводить выходные дни уже не в городе, а в селе. Её сократили на работе, а затем кто-то предложил ей работу здесь, в городе, но не только это было причиной её переезда в город. Причина была ещё в вечном её желании быть поближе ко мне. Отец тоже переедет в город, когда отработает последний квартал, так что скоро вся наша семья снова воссоединится под одной крышей.
Звонок.
– Да слышу я, сейчас! – пробурчал я снова и, проведя пальцем по экрану, поднёс телефон к уху. – Алло?
– Алло, алло. Привет, Денис! Как там твои дела?
– Ничего, мам. Вы как сами?
– Норма-а-а-ально, – протянула она, и наступило небольшое молчание. Через несколько секунд мама снова заговорила: – Слушай, в общем, я уже въехала в город. Ты, наверное, уже выходи… или ну его, я уж как-нибудь сама доберусь.
– Да ладно, ма, мне не сложно, – сказал я, всеми силами сопротивляясь зевоте.
– Ну тогда выходи, раз так хочешь.
– Хорошо… – ответил я и уж было хотел окончить разговор, но тут, вспомнив про одну вещь, про которую мне просто необходимо было спросить, произнёс: – Это… мам!
– Да, что ещё?
– У тебя… ну, в целом, всё нормально?
– Ты… о чём?
– Со здоровьем, я имею в виду.
Произносил это я тихо, с некоторым стеснением, так как не хотел задеть её этим вопросом.
– М-м-м… да, сынок, всё хорошо. Спасибо, – выпалила она, будто читая с листка. – Ну… давай, до встречи!
«Я думал, эта тема уже перестала быть больной, – подумал я. – Похоже, всё ещё нет».
– Да… – закончил разговор я и, снова коснувшись экрана, медленно опустился на кровать.
«Что с ней, доктор?» – раздался в голове голос отца.
Правой рукой я положил телефон на тумбочку, левой начал тереть глаза.
«Достаточно редкий случай амнезии, – раздался голос доктора в ответ. – После приступа у человека временно стираются в памяти последние несколько дней его жизни, реже – недели. Частота приступов резко варьируется от нескольких раз в неделю до раза в год».
В голове раздался звук помех, как при просмотре старых видеокассет на видеопроигрывателях.
«Да… да, конечно, не всё, – продолжил доктор. – Человек сможет вспомнить своё имя, адрес, назвать по именам всех своих родственников, а также оставит при себе свой багаж знаний, накопленный за всю жизнь. Теряются в памяти только несколько дней, вот и всё. Редкий случай, да-а, но не сказать, что представляющий серьёзную угрозу. Хотя… есть некоторые оговорки».
Мои брови сдвинулись. Я перевернулся на другой бок и вернулся в больницу.
«Сразу после приступа у человека могут наблюдаться неспособность отделения сна от яви, лёгкие галлюцинации. После возвращения воспоминаний – а это может занять от одного дня до недели – больной будет казаться, что всё произошедшее с ней после потери памяти и до её возвращения являлось сном».
«И… что нам делать?» – снова голос отца, на этот раз более взволнованный.
Яркая вспышка – доктор вертит ручку в руке, затем надевает очки, берёт бумажку, что-то на неё записывает и передаёт её отцу.