– Дон Антонио имел все шансы изменить завещание, если бы хотел. Но с того момента, когда он вызвал меня для его оформления, документ оставался неизменным. Господин граф никогда не пытался связаться со мной, чтобы внести корректировки в завещание.

– Что, вероятно, говорит о том, что умирать мой брат не планировал, – сухо заметил Лео.

– Возможно, – кивнул дон Алехандро. – Однако в глазах закона, это означает лишь, что завещание истинно. Итак, позвольте начать. Здесь всего несколько строк, оглашение не займет много времени.

– Приступайте, – кивнула сеньора Вельда.

Все присутствующие замерли в напряженном ожидании, Кристина вздохнула с облегчением – наконец-то! А Джайса тихонько рассмеялась.

Оглашение все-таки заняло много времени, потому что дон Алехандро медленно и четко зачитывал имена и фамилии слуг, садовников, няни Терезы, каждому из которых Антонио Манрике оставлял от тридцати до пятидесяти тысяч, что было, несомненно, щедро, а няня Тереза даже громко всплакнула, поднеся платок к глазам. Теперь ей точно хватит на достойную старость, возможно, она даже отправится путешествовать, как всегда мечтала!

Наконец, перечисление слуг закончилось, и все снова вздохнули с облегчением.

Алехандро откашлялся и сделал глоток воды.

– Продолжаю, с вашего позволения, – произнес он. – Итак. Своей супруге, сеньоре Кристине Серовой де Манрике де Алькасар, я оставляю это письмо. Прошу передать ей его лично в руки, нераспечатанным. Прошу мою супругу считать данное письмо моим последним желанием и постараться исполнить его.

– Письмо? – удивленно спросил Лео, донья Лурдес насмешливо подняла брови, а на сухих губах сеньоры Вельды мелькнула еле заметная улыбка.

– Письмо?! – хихикнула Джайса. – Он оставил тебе письмо?! И только-то? Ничего себе!

– Вот это письмо, донья Кристина, – Алехандро протянул ей конверт, и девушка взяла его. – Прошу убедиться, что воля покойного исполнена – конверт запечатан и не вскрывался. Для верности я положил его также в еще один пластиковый конверт, который запечатал своей печатью. Она не сломана. Письмо сеньора Кристина прочтет позже, когда будет одна. Так хотел граф Антонио.

С замиранием сердца девушка смотрела на конверт. Для них это «всего лишь письмо», «только письмо», которое граф Манрике оставил своей жене. Для нее же – его голос, который она сможет услышать еще раз, слова, написанные его рукой при жизни! Но главное – то, что он хотел в нем сказать. Ведь очевидно, что в последнем письме заключено самое важное, вероятно, даже то, что муж не решался сказать пока был жив! Это письмо важнее, чем все остальное завещание!

Интуиция не подвела девушку: письмо оказалось значительно важнее, чем оставшийся текст завещания. Хотя и он сумел не на шутку изумить и даже озадачить всех присутствующих.

– Уважаемый дон Алехандро, – подала голос донья Лурдес, прерывая затянувшееся молчание и смешки Джайсы, – Если с письмом и госпожой Кристиной мы закончили, прошу вас, продолжайте! Также прошу тех, кто уже получил свою долю наследства удалиться. Все остальное касается только семьи Манрике де Алькасар.

Она вопросительно взглянула на сестру, сеньора Вельда едва заметно утвердительно кивнула. Ее слово было в доме законом – слуги медленно потянулись к выходу. Поднялась за ними и Кристина. Ей ясно сказали: здесь жене графа больше делать нечего.

– С вашего позволения, сеньоры, – тихо сказала она. – Прощайте. Спасибо за все.

И направилась к выходу.

– С письмом, действительно, закончили, – подтвердил между тем адвокат совершенно невозмутимым тоном, – А вот с госпожой Кристиной еще нет. Прошу вас, сеньора, останьтесь, куда же вы?

Кристина с изумлением обернулась, словно не зная, что делать. За слугами закрылась дверь, а дон Алехандро указал ей на стул.

– Сядьте! – приказал растерявшейся девушке дон Габриэль, за что удостоился неприязненного взгляда Алваро. Ты не из этой семьи, говорил взгляд, так чего же ты раскомандовался? Однако прежде чем он успел высказать свое мнение вслух, Кристина поспешно села и снова придвинулась к столу. Очевидно, кроме письма муж оставил ей что-то еще. Он все-таки оставил ей какие-то деньги. Возможно, она даже сможет вернуться в Россию!

Дон Алехандро снова откашлялся и надолго углубился в бумаги, пока все напряженно ждали, чувствуя, что нервы натянуты, точно струны, каждый слишком хорошо знал, на что именно он потратит деньги Антонио ему полагавшиеся, каждый рассчитал все, до последнего цента, построил планы, предвидел исполнение мечты, а потом дон Алехандро продолжил читать. Когда адвокат завершил чтение, в зале повисла такая тишина, что и в семейном склепе семьи Манрике было, вероятно, более шумно. Сейчас, даже если бы пролетел ангел, шелест его крыльев был бы несомненно услышан – так тихо вдруг стало.

Потом снова раздался суховатый кашель адвоката.

Граф Леонардо поднял голову и тихо спросил:

– Дон Алехандро, вы уверены, что умеете читать?

– Помилуйте, сеньор, взгляните сами! Я окончил Сорбонну и попросил бы…

Его прервал громкий смех Джайсы и последовавший за ним язвительный хохот Алваро, который, не стесняясь, указывал пальцем на взбешенное лицо доньи Лурдес.

А Кристина, вдруг резко отодвинув стул, не в силах совладать с охватившей ее паникой, выскочила из залы и побежала прочь, по длинному коридору, упиравшемуся в бывший кабинет ее мужа. Она вбежала в кабинет и закрыла за собой дверь. Джайса, дон Габриэль и дон Луис, друзья ее мужа, рванулись за девушкой. Остальные молчали в недоумении, хотя испытывали сейчас сходные чувства.