Кристина, надеюсь, я успел рассказать тебе о моей мечте, о новом городе, новом мире, новой земле – о Терранове. Надеюсь, ты дала слово поддержать мою безумную идею и пройти этот путь со мной. Или, как теперь получается, без меня.

Прошу тебя, возьми мои деньги, мои компании, мои земли, используй все, чтобы воплотить мою мечту в жизнь, сам я уже сделать этого не смогу. Надеюсь, Господь позволит мне наблюдать за тобой с небес и направлять тебя, потому что путь этот не будет легким. Прошу, не обращай внимания на слезы, протесты, угрозы моих родных. Они не остались без куска хлеба и без крыши над головой. Каждый из них и так сказочно богат, ты это знаешь. Прошу, не позволь им убедить себя, не позволь запугать. Не допусти, чтобы они потратили мои деньги на роскошь и пиршества, на тряпки и машины, на свои бесконечные свары и интриги. Не допусти, чтобы выбросили мое состояние на ветер. И ты сама, не трать, прошу, мои деньги понапрасну. Обеспечь необходимым себя и свою семью, а остальное используй для создания Террановы.

Я понимаю, как безумно, даже жестоко это звучит. Тебя, слабую, юную девочку я прошу построить великий город, какой не смог построить никто до тебя. Если только грек Платон, да и то лишь в своем воображении. Понимаю, что вешаю на тебя непосильную ношу, возможно, ломаю сейчас твою судьбу, меняю линии жизни на твоей ладони. Но, Кристина, если я и прошу тебя о невозможном, то лишь потому, что знаю: ты справишься. Справишься с тем, с чем не сможет справиться никто другой, потому что ты такая одна. Иначе я никогда бы не предложил тебе стать моей женой, не сделал бы тебя графиней Манрике де Алькасар, не оставил бы тебе все, что имею. Я знаю, что ты справишься, у меня нет никаких сомнений.

Прошу тебя еще об одном, таком же невыполнимом деле. Сними проклятье с дона Августина Хулиана. С этим не могли справиться благородные мужи дома Манрике. Но ты – не муж, и ты – не Манрике. Я знаю, ты сможешь и это. И тогда наши корабли будут вновь бороздить морские волны, и великая судоходная династия Испании восстанет из праха. Возможно, однажды тебе даже захочется назвать один из сотен своих кораблей моим именем.

Прости меня, за то, что оставил тебя, прости за мои невыполнимые заветы. Помни, что я всегда тебя любил, и смерть здесь ничего не меняет. Будь сильной, верь в себя и ничего не бойся.

Прошу тебя не прерывать игру, продолжай присутствовать на собраниях и играть, даже если никогда не сумеешь понять ни правил, ни смысла происходящего. Просто продолжай играть.

Прощай, моя Кристина, живи долго и счастливо,

Твой любящий муж

Антонио

P.S. Кристина, прошу тебя так же как можно скорее забыть меня и полюбить другого. Такая женщина не должна быть одна, тебе нужен достойный спутник, так побыстрее найди его. Желаю вам счастья и чудесных малышей.

При первом прочтении письма Кристина обратила внимание лишь на поскриптум, лишь на пожелание встретить любовь и родить детей от будущего избранника, поэтому она зарыдала с новой силой и даже вода из графина не помогала успокоиться. Потом, когда рыдания прекратились, она снова перечитала письмо, и лишь теперь до ее сознания дошел весь ужас произошедшего. Она не сможет покинуть ненавистный особняк навсегда! Не сможет вернуться в Россию! Она никогда не будет работать в школе! И она не сможет отказаться от наследства! Нет, теперь она, навеки, пленница огромного состояния, семьи Манрике и чужой судьбы! Она должна оставить свою дорогу и пойти по другой, предназначенной не ей, должна прожить чужую жизнь, жизнь богатой незнакомки! Должна искать Проклятого капитана, должна играть в непонятную игру, должна руководить компаниями, хотя понятия не имеет как! Должна строить загадочный идеальный город, который никто и никогда не мог построить до нее! Должна… иначе она не исполнит последнюю волю мужа, а много ли тогда стоит ее любовь? С другой стороны, как он мог? Как мог Антонио решиться на такое! Возложить на ее плечи неподъемную ношу и почему? Просто потому, что он вообразил, что она это сможет? Нет, не сможет! Это не под силу ни одному человеку в мире, и тем более ей!

Кристина почувствовала, что у нее начинается приступ паники. Она знала, что в большой зале сейчас сидят люди, сидят, словно на иголках, решается их судьба! Они ждут ее. Разгуливают взад-вперед вдоль стола, ерзают на стульях, постукивают ногами, переглядываюсь, чертыхаются, ругаются, обращаются ко всем богам. И они ждут, они ждут ее решения!

Но она не может выйти к ним сейчас, она вынуждена заставлять их нервничать и беспокоиться, испытывать тревогу, мучиться неизвестностью и смотреть в будущее со страхом. Каждый боится потерять то, что принадлежит ему, даже если это всего лишь шкура неубитого медведя.

Что она скажет им, если ничего не решила? На весах судьбы сейчас трудный выбор, слишком трудный! Если она войдет в залу и скажет, что отказывается от состояния, – она предаст Антонио и его мечту. Но если примет наследство, если согласится исполнить его волю, – потеряет себя и навеки подчинит свою жизнь непонятной, непосильной цели. А цель должна быть достижимой, так ее учили в университете, иначе не будет ни смысла, ни желания к ней стремиться.

Самым лучшим было бы передать состояние, вместе с обязательством исполнить мечту Антонио, кому-то более сильному, тому, кто сможет ее воплотить. Например, Лео. Или дону Габриэлю. Но с другой стороны, Антонио мог бы сделать это и сам. Значит, он не считал, что они исполнят клятву, не верил, что пойдут за его мечтой, как за своей собственной. Он верил только ей, только Кристине. Он оказал ей огромную честь и доверие, когда привел бедную девочку-эмигратнку в этот дом, когда назвал ее графиней и своей женой. И сделал это не только ради любви. Ради любви он мог бы просто снять ей квартиру в центре города и навещать ее в свободное время. Но он надел ей на палец кольцо, он оставил ей все свое состояние. Ради Террановы. Ради дона Августина. Ради свободно бороздящих океан кораблей семьи Манрике. Увидел в ней освободительницу, Жанну Д Арк, Орлеанскую деву. Что ж, могла ли она не оправдать этого доверия? Муж сделал для нее много, мечтал сделать еще больше. Неужели, она не сделает того же для него!

Кристина снова вытерлась, потом подошла к зеркалу и слегка поправила макияж, чтобы скрыть следы слез, хотя, что можно сделать с покрасневшими глазами: только еще больше опустить вуалетку, но именно этого она делать не собиралась. Она должна найти смелость посмотреть в лицо семье Манрике, и посмотреть открытым взглядом.

Кристина медленно направилась обратно в залу. Из-за двери доносились оживленные голоса, очевидно присутствующие о чем-то горячо спорили. Однако едва она вошла, – воцарилась гробовая тишина. Все взгляды были устремлены на нее. Кристина молча вернулась к своему креслу, а потом подняла глаза и взглянула на Джайсу.