Шрифт:
Она покачала головой.
— Я еще не готова встретиться с Аэроном.
— Почему?
— Я просто… наверное, какая-то часть меня обижается на него.
Он вскочил на ноги, полный угрозы и агрессии.
— Эта часть тебя обижена на него за то, что он выбрал Оливию? Неужели эта часть тебя хочет быть с ним?
— Нет, вовсе нет, — ответила Легион, удивляясь, почему ей не страшно. — У меня было то, что люди называют собачьей любовью.
Часть его напряжения исчезла.
— Ты имеешь в виду щенячью любовь? — Он снова опустился на подушку.
— Щенок — это же собака, да? Кроме того, каждый раз, когда я вижу его лицо, я вспоминаю его ужас, когда он спасал меня, а это заставляет меня вспоминать, что со мной сделали, а уже это заставляет меня ненавидеть себя.
— Тогда никакого Аэрона. — Легким, как перышко, прикосновением Гален погладил ее подбородок. Он сделал это так быстро, что у нее не было времени обдумать его намерение, и она только ощутила прекрасный результат. — Если ты когда-нибудь возненавидишь себя, скажи мне. Моей любви хватит для нас обоих.
То, что говорил этот милый человек… что делал… что давал…
Подождите. Милый? «Гален? Что со мной происходит?» Кстати, о подарках, которые он подарил.
— Я так и не поблагодарила тебя должным образом за головы демонов. Я обожаю это. И обещаю, что никогда не устану, начни ты их мне дарить повторно.
Он одарил ее едва заметным намеком на улыбку.
— Теперь об этом знает весь бессмертный мир. Ранить Лейлу значит болезненно умереть.
Самые. Сладкие. Слова. В мире.
— В последний раз, когда я видела тебя, ты жил с Повелителями. Вы были почти в дружеских отношениях.
— Мы не самые лучшие друзья, но и не самые худшие враги. Я ценю их жизни. — Пауза. — Но твою я ценю больше.
Он действительно так думал. Он ценил ее. Ее! У него были все основания ненавидеть ее, но он продолжал за ней ухаживать за ней. То усилие, которое Гален уже предпринял ради нее без обещания награды… он пытался, делал все, что в его силах, чтобы стать тем, в ком она нуждалась. Каждым своим действием он еще больше подтверждал свои слова и свои намерения.
В этот момент что-то бесконечно нежное овладело Легион. Она бросилась к нему и обняла за плечи.
— Я счастлива, что встретила тебя, Гален, и еще больше счастлива, что ты выжил, встретив меня.
Глава 7
Откровенные ухаживания потрясали.
Впервые в жизни Гален забыл об остальном мире. Война в Преисподней… кому какое дело? Мировое господство… может подождать.
Удовольствие… не прекращалось.
Лейла наблюдала, как он двумя пальцами водит в жестянке с краской, смешивая цвета. Она застонала, и ему пришлось скрыть улыбку.
— У тебя что-то болит, моя милая? — спросил он, изображая невинность. Роль, которую он довел до совершенства.
— Нет. Просто думала. — Она облизнула губы. — Ты должен нарисовать демонов без одежды и заключить их гениталии в зубастые капканы. Ну, чтобы придать фреске немного остроты.
Вытерев пальцы о голую грудь, чтобы привлечь ее взгляд, он подошел ближе. Черт побери, от ее вида у него как обычно перехватило дыхание. Сегодня на ней был красивый розовый сарафан, сверкающие драгоценности и балетки. Толстая темно-русая коса свисала с одного плеча, а на другом сидела робото-птица.
— Ты все это время думал о гениталиях? — поддразнил он.
— Нет! — взревела она, и Гален с трудом сдержал улыбку. — Я имею в виду, что так оно и было, но только в целях пытки.
— Тогда я делаю что-то не так.
Хотя у него никогда не было серьезных отношений — притворных или нет — но ему нравилось иметь живую девушку. Особенно это касалось именно этой девушки. Ее смесь наивности и смекалки очаровывала его, и само ее присутствие приводило на грань сексуального безумия.
«Терпение. Будь тем, кто ей нужен, и получишь награду».
Ее взгляд скользнул вниз по его торсу, прежде чем задержаться на очевидной эрекции за ширинкой. Она начала часто дышать… от волнения.
Они ухаживали друг за другом уже три дня. То, что она перестала отпрыгивать от него, когда он проявлял сексуальное желание… сладкий прогресс!
— Нравится то, что ты видишь? — спросил он.
— Да, — прошептала она, и румянец на ее щеках стал еще ярче. — Я, э-э, испекла тебе кое-что. Мой первый подарок тебе. — Она что-то прошептала робото-птице, и механическое чудо улетело… только чтобы через несколько минут вернуться с серебряной вилкой. — Я спросила Фокс о твоем любимом десерте, и она сказала, что ты любишь унизительный пирог. Я никогда о таком не слышала, но, к счастью, Оливия нашла рецепт.