Как принесешь крысиный труп,

Сошьем тебе тёплый тулуп,

Из пары мышьих ножек,

Соорудим сапоооооожки …

У меня аж мурашки по коже побежали — вот она сила искусства. Такую песню придумать, это не просто так! Нужен недюжинный талант…

Бабки закончили петь и вручили мне листок с текстом и какими-то каракулями, служащими местным обозначением нот. И пока я запоминал гениальную песню, поведали мне историю, о том почему здесь так любят этих самых котов.

Оказывается в давние времена, когда деревенька еще была маленькой, случился голодный год. Сначала холодная зима, потом сухое лето без единого дождя, в результате погиб почти полностью урожай пшеницы и ржи. Люди берегли свой хлеб как зеницу ока. Но мелким грызунам тоже хотелось есть, а вокруг засуха, даже трава, и та вся пожухла. Вот и потянулись они к людскому жилью и складам со скудным запасом зерна. Целая орда собралась, и остались бы люди без еды, но тут им на помощь пришли шелудивые лысые котаны, в обилии обитавшие в этой местности. До этого момента никем не любимые, и считавшиеся грязными падальщиками. Те бесстрашно вступили в бой с превосходящими силами противника и одержали героическую победу, разменяв на каждого погибшего кота по паре десятков крыс. С тех пор они и стали местными любимцами, а деревня обрела новое название.

Разучив песню и аккорды, я побыстрее сбежал от бабок, мало ли им чего в голову придет, как-то нездорово они стали на меня посматривать.

Дело уже шло к вечеру и я прихватив свой новый инструмент, вновь отправился в таверну где подавали мясной рулет. Нужно было поужинать, к тому же трактирщик обещал мне комнату на ночь.

Глава 5. Новые знания и знакомства.

Алкоголь вызывает кратковременное расширение сосудов и круга друзей.

Сальвадор Дали.

В таверну я добрался когда на улице уже начало темнеть. Внутри было шумно, почти все столы были заняты местными алкашами, распивавшими всевозможную бурду, но мне чудом удалось найти свободный столик. Его как раз освободил, упавший в собственную блевотину мужичок. Аккуратно отодвинув его тело ногой, я расположился на скамье и заказал порцию рулета с гарниром из овощей. А на десерт — бутылку местного бренди. Гнали его из какой-то травы вроде тархуна, отчего он имел светло зеленый цвет и специфический запах прелого мха.

Быстро отужинав, я также быстро расправился с бутылкой бренди — в голове лишь слегка зашумело. Что за ерунда, или у них бухло такое слабоалкогольное или это мой навык так люто работает? Заказал еще одну, а следом и третью — в голове появилось ощущение будто выпил пару-тройку кружек обычного лагера.

Окружающие алкаши с интересом наблюдали за моими манипуляциями и даже начали делать ставки, после какой бутылки я откину копыта. На то что я смогу выжить и спокойно уйти спать, не ставил никто. Пара человек даже побежали до своего погреба, чтобы угостить меня домашним самогоном, который «точно проберет».

Выпив еще две бутылки бренди, мне наконец похорошело, и я достав из сумки лютню принялся ее настраивать. Вокруг радостно заголосили, требуя сыграть «нашу» и «владимирский централ». Но я, наконец, разобравшись с колками, вспомнил более подходящую мелодию:

Ну-ка, мечи стаканы на стол,

Ну-ка, мечи стаканы на стол,

Ну-ка, мечи стаканы на стол,

И прочую посуду.

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

Я говорю, что буду!

Алкашам песня пришлась по вкусу и они дружно принялись отбивать кружками ритм.

Чтобы понять, куда идти,

Чтобы понять, зачем идти.

Без колебаний прими сто грамм

И ты достигнешь цели.

Алкаши дружно проглотили содержимое своих кружек и тут же, как по заказу, появились бегавшие за самогоном и поставили передо мной два литровых пузыря с мутной слабо фосфоресцирующей жижей.

— На грибах! Ядрёная, ух! — объяснил одни из них.

Передав лютню трактирщику на сохранение, решился поэкспериментировать.

Понюхав жижу, я с опаской сделал первый глоток — хм, а вроде ничего. Терпкий вкус, с легкой горчинкой и ароматом шампиньонов. Выпив половину бутылки я вдруг понял что накрывает, причем как-то странно. Пространство вокруг слегка расплылось и окрасилось в изумрудные тона, за соседним столиком, вместо двух злобно скалящихся алкашей, появилась знакомая мне варрака.

— Что ж ты наделал мудак! — она укоризненно смотрела нам меня, двигая из стороны в стороны зубастой пастью.

— Детей моих сиротами оставил, муж теперь сопьется с горя, или хуже того — уйдет к это стерве Людке. Эх ты..