Как-то совсем это не похоже на запасы продовольствия, вообще ни на что не похоже. И мысли в голову лезут всё больше неприятные, пугающие, на уровне нeлепых ужастиков. Поддаваться им не хoтелось: окажется, что это действительно еда, просто аборигены так хитро упаковывают её для сохранности, вот позорище будет!

Охраны почти не было. При моём появлении поднялись на лапки в разных концах пещеры несколько маленьких и совершенно круглых арениев, не похожих на знакомые уже столики на ножках, — наверное, именно о них говорил Гаранин. Но больше никакого беспокойства паучки не проявили, они явно не восприняли женщину как угрозу.

Спешно отступать я, конечно, не стала. Арении наверняка уже доложили о постороннем на территории, и скоро меня отсюда вежливо выдворят, надо разумно использовать оставшееся время.

Поэтому я подошла к ближайшему комку. Высотой сантиметров восемьдесят, тяготеющий по форме к шару, но с выпуклостями и достаточно глубокими впадинами на гладкой поверхности. Непрерывно дифференцируемой то есть, без острых углов и изломов.

Мысль зацепилась за привычное понятие и радостно поскакала придумывать уравнение для описания поверхности.

Я шёпотом ругнулась на этот дурацкий мир, в которoм у меня мозги потихоньку спекаются до состояния чёрного карлика, и на себя — за неуместные отвлечения. И опустилась на корточки рядом с тюком, чтобы приглядеться внимательнее.

На ощупь он оказался таким же, как полотнища для шатра — плотный, чуть шершавый нетканый материал, который почти не растягивался и слегка пружинил. Рвать его я, конечно, не стала, да и нечем было, но через материал попыталась ощупать содержимое. Всё, что я могла сказать — внутри предмет сложной формы или несколько достаточно крупных предметов. Выпуклости возникали на твёрдых участках, где материал плотно облегал содержимое, а под впадинами ощущались пустоты.

Я начала остро жалеть об отсутствии ножа и решимости вскрыть оболoчку, чтобы заглянуть внутрь, когда тюк под пальцами вдруг дёрнулся.

С судорожным вздохом я отшатнулась, упала, отползла на метр. Осветительный кристалл запрыгал по камням, жутковатые ломаные тени — по стенам. Не отводя взгляда от тюка, попыталась нашарить какое-нибудь оружие: это же пещера, должны же тут быть хоть какие-то камни!

Булыжник действительно подвернулся под руку. Хороший, удобный, вытянутый, с три моих кулака размером. Я замерла на полу, сжав холoдный и колкий кусок породы, продолжая напряжённо следить за непонятным мешком. Потом сообразила, что он здесь такой не один, поспешно вскочила. Быстрым взглядом окинула пещеру, хаотически выхватывая отдельные объекты.

Сердце торопливо колотилось в горле

Тюки оставались неподвижными. Что остальные, что тот, первый.

Я медленно, глубоко вздохнула, пытаясь унять сердцебиение и успокоиться. Убеждать себя, что почудилось, не стала. Самообман — это всегда худший выход, а я полностью отдавала себе отчёт в происходящем. Достаточно того, что никто не собирается меня жрать, даже если оно там, внутри, действительно живое. Ну сидит и сидит, и наверняка просидит еще долго.

Может, там просто хранятся какие-то большие круглые овощи, один из которых сместился от моего прикoсновения? Бывает такое, лежал неудобно. Иначе…

Иначе я просто сбегу в лес. Вот прямо сейчас и прямо отсюда, потoму что не смогу заставить себя вернуться к этим людям, если они вообще люди. Потому что я поняла, что напоминали мне эти тюки: коконы. Большие, плотные коконы с едой или личинками.

Ненавижу насекомых! Нет во Вселенной ничего столь же мерзкого, столь… фу!

Но ни успокоиться, ни окончательно впасть в панику я не успела. По глазам ударил яркий свет, за спиной прозвучал спокойный, знакомый голос:

— Зачем ты сюда пришла?

Я, сощурившись, резко развернулась, отступила на шаг. Поняла, что двигаюсь в сторону лежащих на полу коконов и, главное, того, который шевелился, шарахнулась вбок. Крепче сжала камень, рефлекторно спрятав его за подолом юбки. Древнейшее оружие придавало уверенности, но почему-то смущало. Наверное, той самой примитивностью: в эпоху ручных высокоэнергетических излучателей, способных ровнять с землёй горы, булыжник не вызывал доверия.

Марий стоял в прохoде, перегораживая его своей внушительной фигурой. Прямой, спокойный, уверенный и совсем не похожий на своих малахольных сородичей, даже несмотря на дурацкое светло-зелёное платье в мелкий жёлтый цветочек.

Именно сейчас его отличие от остальных совсем не радовало.

— Просто гуляла, — ответила как могла твёрдо. — Не знала, что сюда нельзя заходить, никто не предупреждал.

— Сюда можно заходить. После слияния, — ответил Марий. Сделал несколько шагов в моём направлении. Я — ровно столько же — назад, не имея ни малейшего желания подпускать его ближе.

С тоской покосилась на освобождённый мужчиной выход. Вроде бы и рядом, но не стоит даже пытаться проскочить.

— Хорошо, я учту, и до слияния больше — ни-ни, — покладисто согласилась я.