Я смеюсь.

— Нет, я справлюсь. Я поговорю об этом с Кайлой завтра. Но зачем мне это нужно?

Он неловко ерзает на стуле, отводя от меня взгляд.

— Мне сообщили, что через полмесяца тебя представят принцам, чтобы они могли познакомиться с тобой. Кажется, некоторые ворчали, что у них не было возможности взглянуть на тебя, и это дает им недостаток в твоем выборе.

Настоящий недостаток в том, как быстро я влюбляюсь в мужчину передо мной, но я ничего не говорю. Могу сказать, что он старается держаться от меня подальше, даже когда держит меня в безопасности и тренирует.

— Это что, формальность?

Он кивает.

— А ты будешь сопровождать меня?

— Полагаю, что да. Хотя, как только ты окажешься там, я буду на том же уровне, что и они. То есть ты не будешь ни с кем встречаться, чтобы сохранить равновесие.

— Кто это решил?

— Совет, — вот и все, что он говорит, вставая. — Надеюсь, я увижу тебя на рассвете для тренировки?

Я киваю, и он поворачивается, чтобы уйти.

В тот вечер, когда мы с Кэлом сидим над книгами, я спрашиваю его о Совете.

— Совет состоит из семи принцев. Они должны были стать советниками короля. Когда речь шла о споре, король приказывал принцам голосовать по какому-либо вопросу и обычно соблюдал правило большинства.

Я рассказываю Кэлу, что они от меня потребовали, и он хмурится.

— Я никогда об этом не слышал. Это не обычай или традиция, которые были сделаны раньше.

— Я думаю, что во мне есть много нового.

— Это было бы совершенно верно, — говорит он.

— Почему ты думаешь, что король хотел, чтобы мне было здесь так плохо? — спрашиваю я.

— Я много думал об этом, — говорит он, склонившись над одной из своих любимых книг. — Но у меня нет ответа. Это совершенно неортодоксально, даже для короля, который изменил большую часть своей политики к концу своей жизни.

— Кэл, у меня есть вопрос…

— Какой ужас, — говорит он совершенно невозмутимо.

Я смеюсь.

— Я знаю, обычно я такая робкая и сдержанная.

Это вызывает у него смех.

— Но если серьезно, мне любопытно. Как кто-то из моего мира мог связаться с демоном, чтобы заключить сделку? Каким-то образом моей матери удалось это сделать, но я никак не могу понять, как.

Он поднимает мою правую руку и переворачивает ее, показывая символ на моем запястье.

— Это метка демона. Она уникальна для каждого демона. Ваш знак — это знак Люциана, который изначально заключил сделку с вашей матерью. Когда вы согласились на их контракт, вы стали частью этой сделки и таким образом взяли его метку. Ваша мать должна была знать его метку и нарисовать ее кровью, чтобы вызвать его.

— Значит, пока у тебя есть кровь, ты можешь вызвать любого демона, если знаешь его метку?

Кэл кивает.

— Действительно, так оно и есть.

— А у Фейри они тоже есть?

— Нет, не знаем. Некоторые сказали бы, что мы используем гораздо более древнюю магию. Во всяком случае, это совсем другое.

***

Я говорю Кайле о том, что мне нужно вечернее платье на следующий день, и она соглашается помочь мне купить материалы, необходимые для его изготовления.

Мое время в кузнице, хотя тяжелая, потная, грязная работа, до сих пор была вознаграждена. Я многому учусь, просто наблюдая за ее формой и заточкой стали во всевозможные виды оружия. Что меня удивляет, так это то, сколько времени она также тратит на создание обычных повседневных предметов, таких как гвозди, двери и замки. Но я думаю, что некоторые из моих любимых работ — это ее украшения. Ее рисунки волшебны, и она использует кристаллы, найденные по всему городу, чтобы сделать их более удивительными.

— А ты когда-нибудь научишь меня, как это делать? Когда я буду готова? — спрашиваю я, поднимая кольцо.

Она кивает.

— Когда будешь готова.

Дейсон приходит в кузню. Он заикается, когда здоровается со мной, а я улыбаюсь и пытаюсь сделать так, чтобы ему было удобнее. Он не смотрит мне в глаза, но держит что-то маленькое, завернутое в кожу, и сует мне в руки.

— Я слышал, что у тебя недавно был день рождения, поэтому сделал тебе это.

Мой день рождения. Кажется, это было целую вечность назад, но на самом деле прошло всего несколько недель. Я беру его подарок и позволяю коже раскрыться, чтобы показать маленький кинжал, воткнутый в изготовленные на заказ черные кожаные ножны с серебряными узорами. Я вытаскиваю его и любуюсь лезвием, заточенным до смертельной степени. Лезвие имеет изящные листья, вырезанные в стали.

— Это прекрасно, — честно признаюсь я. — Я буду лелеять его.

Он усмехается, глядя на меня достаточно долго, чтобы увидеть, что мои слова искренни. Повинуясь импульсу, я протягиваю руку и обнимаю его. Он шатается в моих руках, затем обнимает меня в ответ, прежде чем отстраниться.

Когда он выбегает, я пристегиваю кинжал к поясу и любуюсь тем, как он висит у меня на бедре.

— Он хорошо работает, — говорю я.

Кайла усмехается:

— Он учился у лучших. Но я удивлена, что он дал это тебе. Он работает над этим уже год.