— Что с Юлькой? — напряженно спросил он. На самом деле, все эти дни с того самого момента, как он узнал о смерти ее мужа, больше всего ему хотелось обнять Юльку. Такую тоненькую, растерянную и несчастную. Обнять и не отпускать. Но он понимал, что шансов не получить пощечину за такие вольности у него нет. Даже сейчас, когда она одна, она не будет с ним. Ну, может быть потом, через много лет, когда Юлькина любовь к Сереже и боль от его потери не будет такой острой они смогут стать хотя бы друзьями. Ведь, как ни крути, они теперь оба остались одни, и принадлежат одной семье.

Но Светкин рассказ все перевернул с ног на голову. Она уже ушла, а он все никак не мог взять себя в руки. Он впервые в жизни держал в руках документы, но не понимал, что там написано. Все его мысли кружили вокруг Светкиного рассказа. Но он не знал, что делать. То ли радоваться, то Юлька думает о нем, что что-то осталось и в ее душе. То ли плакать от того, что они оба были такими идиотами. То ли бежать к ней сию же минуту. То ли дать ей время. Все же с похорон Сережи прошло всего пара недель. И это неприлично. Это все равно, что танцевать на его могиле. Ведь она любила его по настоящему. Как и он ее. И она… тоже…

Так ничего не решив, Сергей дотянул до обеда. А на обед были запланированы переговоры с застройщиками. Но он, тоже впервые в жизни, все время отвлекался на свои мысли, и фактически передал удивленному юристу все права на заключение сделки. Потому что ему было все арвно на каких условиях она будет заключена. Да и будет ли вообще.

В конце-концов, Сергей принял решение. Он сейчас поедет к ней. Пусть лучше все решиться прямо сейчас, чем такие мучение. Либо пан, либо пропал. Он никогда не пасовал перед трудностями. И если «пропал», то просто изменит стратегию. Ведь если то, что рассказала ее подруга правда, а Сергей не сомневался, что Светка все это не придумала, то он никогда больше не отдаст ее никому. И если она будет упрямиться, Сергей нахмурился, он найдет способ донести до нее свои чувства.

С трудом досидев в офисе до конца рабочего дня, помчался в пригород в дом, в котором был всего пару раз, на каких-то важных семейных мероприятиях. Ему там не нравилось… Вернее, ему там слишком нравилось, нравилось так, что вызывало боль.

Дети, играющие на улице, встретили его насторожено. Он старался с ними не общаться, потому что всегда помнил, что это ее дети. Всем остальным они казались похожими на папу, и только Сергей видел, в них Юлькины черты. Разрез глаз… лоб… губы… для него они были ее копиями. И было невыносимо знать, что это могли бы быть и его дети.

— Привет, — поздоровался он с ними и вручил по игрушке, за которыми специально заехал в Детский мир.

— Здравствуйте, — насупленный мальчишка нехотя принял от него коробку с железной дорогой

— А у нас папа умер, — печально добавила Юлькина дочка, теребя подаренную куклу, и посмотрела на него глазами полными слез.

От этого взгляда у Сергея перехватило дыхание, а глаза защипало. И он почувствовал себя негодяем. У них горе. У них сломалась вся жизнь, а он примчался. Примчался устраивать свою жизнь! Примчался урвать и себе кусочек счастья. И это вдруг показалось ему таким неправильным. Сердце полоснула боль. Резкая, острая… Зря. Зря он пришел сюда.

Сергей присел на корточки и обнял детей. Сейчас, он только пожалеет этих малышей и уйдет. Он не должен причинять им еще большую боль.

— Я знаю, — прошептал он, комок в горле мешал говорить громко, — я знаю. Ваш папа самый лучший. И мне очень жаль, что все так случилось.

— Да, — Мариночка, он вспомнил, как их зовут, обняла его своими ручонками, — вы же дядя Сережа? Папа маленькой Алисочки? И наш дядя? Папа говорил, вы много работаете и ни с кем не общаетесь. А мама сказала, что вы сволочь.

— Нельзя говорить такие слова! — перебил сестренку Алешка, — папа говорил, что повторять за глупыми взрослыми плохие слова — плохо!

— Мама не глупая! — возразила Мариночка и расплакалась, прижимаясь к Сергею.

Он обнимал плачущую девочки и понимал, дети правы. Столько ошибок он совершил в прошлом. И он совершенно зря пришел сюда. Светка ошибается. Юлька даже если и помнит, то не простила. Нет. Он до сих пор сам не простил себя за тот поступок.

— Дети, идемте ужинать, — раздался крик, и на террасу вышла Юлька. Она замерла, увидев его. Застыла словно споткнувшись.

Он выпустил Мариночку из своих объятий и встал. Он хотел только поздороваться, извиниться за вторжение. И уйти. Но спазм сжал горло и он не мог сказать ни слова.

— Сережа, — прошептала Юлька и сделала осторожный шажок ему навстречу, — ты?

И он увидел, как вспыхнули ее глаза. Как в них зажглась надежда.

Он сделал шаг вперед. В его груди словно что-то лопнуло выпуская наружу чувства, которые он столько лет сдерживал и прятал в своем сердце.

— Юля… Юлька… — прохрипел он.