Злил меня. Оскорблял. Угрожал оружием, которого могло и не быть. Вспомнил о смерти Ракеты. Он говорил так, как игроки в покер жульничали над картами, бросая вызов, чтобы враг занервничал и ошибся. Сю Шандянь играл со мной в покер. Он сбивал меня с толку словами и действиями, заставлял меня поступить безрассудно, потому что всего одна моя ошибка, и я буду навсегда принадлежать ему.

Пистолет был блефом. Он заставлял меня нервничать, запутывал, его слова были боевой тактикой.

Мне нужно было мыслить стратегически. Обычный подход работал против наглых мужчин. Что сделает умный, столкнувшись с противником, вооруженным и знающим боевые искусства, но меньше и слабее него, еще и слепым?

Что он сделает дальше? Какой была его цель? Его проклятие все еще могло меня сломить, так что он не будет меня убивать, только… собьет. Он не хотел мне смерти — это было бы тратой чар, и если он хотел растоптать сильную женщину, сделать ее своим трофеем, он не хотел труп. Ему нужно было обезвредить меня и заставить открыть глаза.

Он точно держал тупой инструмент. Сю Шандянь взял какую-то дубинку и собирался ударить ею по моей шее или по моему плечу. Он ударит так, чтобы оглушить меня, а потом обезоружит. Слепая и без оружия, растерянная и оглушенная, я не смогу одолеть противника, который был с дубинкой и мог видеть.

Но даже слепая, я была вооружена и обучена, и только дурак подошел бы ко мне спереди. Ему нужно быть сзади, но этого я не допущу, так что он попытается обманом заставить меня развернуться в одну сторону, а сам нападет с другой.

Я прислушивалась к тихим шагам, дыханию, к всем знакам, указывающим, где он и что делал. Я слышала только свист веревки, которую раскручивала.

Что-то разбилось слева от меня, и я направила снаряд на веревке в другую сторону. Он попал по телу человека, я услышала резкий выдох. Теперь нужно было действовать, пока неожиданность была на моей стороне. Я повернулась, но бросилась не на него, а туда, где он проклял меня, к чаше с водой, стала искать руками, вытянутыми перед собой, нужный предмет.

Убийца двигался за мной тихо, а не быстро. Я представила, как он поднял дубинку, готовый ударить меня по голове.

Я повернулась к нему с найденным предметом, взмахнула тяжелым полотенцем как плащом. Оно повисло на твердом предмете, и я напала следом, даже не пытаясь навредить, просто проверяя, все ли на месте.

Проверяя, что полотенце скрывало лицо Сю Шандяня.

Открыв глаза в светлой комнате, я сжала кулак, сформировав Удар-кинжал, и вонзила твердые пальцы в ту часть полотенца, что прикрывала глаз Сю Шандяня.

Он закричал, и я с силой ударила кулаком по его рту. Сначала я ощутила ткань костяшками, потом мягкость — губы — сменились твердостью — зубами. Я хотела бить и дальше, пока он не умрет, но он, пока метался, задел дубинкой выше моего локтя, и онемение сковало пальцы. Он отпрянул от меня.

Он потянулся к полотенцу, и я отвернулась, посмотрела на окно и закрыла глаза. Он взревел за мной, и я побежала вслепую, замахнулась веревочным дротиком. Окно разбилось, а я мчалась вперед, пока не посыпались осколки.

Я выбежала на балкон. Не зная, где были перила, ощутив доски под ногами, я прыгнула, как кузнечик, с закрытыми глазами падала со второго этажа на испуганную толпу.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

Мы с Ракетой часто играли: я бежала к нему, а он подставлял ладонь, я опускала на нее ногу, и он подбрасывал меня вверх. Я переворачивалась и пыталась пролететь круг, приземлиться на ноги лицом к нему. Это была лишь игра, трюк, но так я научилась падать.

Я падала со второго этажа. Все внимание ушло на правильное падение. Я рухну на человека или тротуар? В любом случае, нужно закрыть лицо, вытянуть тело и…

Удар. С воплем смятения я словно рухнула на кулаки, и голоса спрашивали: «Что случилось?». Я скатилась с мужчин, на которых упала.

Лежа на боку с закрытыми глазами, я сказала:

— Простите, — обращаясь ни к кому и ко всем. Шаги снова застучали, пока я поднималась на четвереньки.

— Так нельзя, — сказал голос. Другой: — Ты кем себя возомнила, падая с неба? — третий: — Почему ее глаза закрыты?

— Мне очень жаль, — сказала я, поднимаясь на ноги, пока они шли мимо.

Другой сказал:

— Безумная, — я слышала, как голоса шептали слова сумасшедшая, белоглазая, сломанная.

Я стояла, но не посмела открыть глаза. Я не могла ничего видеть. Пальцы покалывало там, где Сю Шандянь ударил меня по руке. Мужчины толкали меня. Я ощутила, как ладонь сжала мой рукав. Я тут же отдернулась и заняла защитную стойку.

— Ты в порядке? — сказал мужской голос. Я не узнала его, но придыхание указывало на старика.

Я вдохнула и сказала:

— Вы мне поможете?

— У меня есть только несколько минут, — сказал он.