— Мне нужен ученик, — сказал он.

— Шифу, — сказала я, — я хотела бы тебя нанять.

— Для чего?

— Для маленького ритуала, — сказала я. — Я могу заплатить.

— Для чего ты пытаешься меня нанять, Ли-лин?

— Шифу, для ритуала, — я сглотнула и опустила взгляд, — прошу, собери звездочки аниса, дождевую воду, собранную в бурю в день ян, меч из монет и лепестки белой лилии.

Его посох стукнул по полу.

— Тебя прокляли чарами любви? — его голос мог сотрясти камни. — Кто это с тобой сделал? Скажи, и он — труп, клянусь.

— Это был Сю Шандянь, шифу. Он стоит за всем этим. Он убил Анцзинь, и он помогает Облачению Городского бога.

— Помедленнее, А Ли, — сказал он, и я едва успела отметить, что он тепло обратился ко мне. — Это расскажешь позже. Сначала мне нужно снять проклятие. Как ты оказалась тут и просишь о помощи?

— Не понимаю твоего вопроса.

— Никто под проклятием любви не может уйти и попросить исцеления, — сказал он.

— Проклятие не завершено, шифу, — сказала я. — Я не смотрела на его лицо.

— Откуда тогда ты знаешь, что тебя прокляли?

— Когда я смотрю на воду или стекло, я вижу его отражение. Я уже пропала, стала невидимой для себя, пока я вижу всюду его лицо.

— Но ты не смотрела на его настоящее лицо?

— Верно, шифу.

— В этом нет смысла, Ли-лин. Он должен был находиться неподалеку, чтобы запечатать проклятие.

— Он был, — сказала я, — в паре футов за мной.

— И как ты не увидела его лицо?

— Шифу, когда я поняла, что меня прокляли, я закрыла глаза и ударила его веревочным дротиком. Я не открывала глаза, пока пробивалась, чтобы сбежать.

— Позволь уточнить, — сказал мой отец. — Он подготовил заранее чары любви, наполнил ими воду или зеркало, оставил, чтобы они сработали, когда ты туда посмотришь. Он застал тебя врасплох, ты посмотрела на поверхность, чары активировались, ты увидела его лицо в отражении и тут же поняла, что тебя прокляли, опознала чары и сразу же решила, что они не будут завершены, если ты не посмотришь на его настоящее лицо. Ты быстро поняла, что, закрыв глаза, ты временно помешаешь проклятию забрать твою душу. Ты закрыла глаза, составила план… И ты сделала это все раньше, чем он успел заставить тебя посмотреть на него? За секунду после активации проклятия?

— Знаю, я поступила глупо, шифу, — сказала я.

— А потом, — продолжил он, — ты с закрытыми глазами билась с мужчиной, который мог видеть? Сю Шандянь не слабый. И ты вслепую смогла пробиться и сбежать, не увидев ни разу его лицо?

— Верно, шифу, — сказала я. — Я оплошала.

— Но ты была сообразительна, А Ли. Я еще не слышал, чтобы кто-то успевал заметить чары любви и не дать завершить его. А потом ты сразилась с мужчиной, проклявшим тебя, с закрытыми глазами… — он замолчал, моргая, и рассмеялся. — Ты воззвала к Гуань Гону.

Я смущенно отвела взгляд.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что и он бился вслепую, — сказал отец. — И потому что я знаю тебя.

Я молчала.

— Это будет отличной историей, — сказал отец. — Хочу уже рассказать об этом друзьям.

— Шифу?

— Да, А Ли, знаю, что ты нетерпелива. Подготовим воду и лепестки лилий.

Загорелся листок отца, названный «Талисман, ломающий спины проклятиям». Тонкая рисовая бумага почернела и рассыпалась, он смел пепел метелкой в воду с анисом, где плавали лепестки лилий.

— Опусти пальцы в воду и покрути против часовой стрелки, стряхни капли сто десять раз в пять сторон, — сказал он.

Я встала и опустила пальцы в воду.

— Мне нужно что-то говорить? Или представлять?

— Нет, — сказал он, — сила уже напитала воду, ее нужно только распределить. Мы можем говорить, пока ты стряхиваешь воду.

Я кивнула. Я несколько минут рассказывала, что случилось, и что я узнала. Я крутилась и стряхивала капли, а он расхаживал по кругу, порой задумчиво тянул за край седеющих усов.

— Ган Сюхао? — сказал он. — Красная крыса? Та самая? — я кивнула, и он добавил. — Разве Убийца призраков не зарезал его и не съел его глаза?

— Он не умер, но глаз у него нет, — сказала я, брызгая воду в угол комнаты. — Вместо глаз у него два куска нефрита.

— Может, я смогу убить крысу, — сказал он. — Разве это не станет легендой? Человек, убивший существо, что билось с самим богом-экзорцистом.

— Шифу, — я повернулась и стряхнула воду в другую сторону. — Ган Сюхао — убийца и очень раздражает, но он тут не важен.