— Даже эта малахольная? — фыркнула Люта. — Швея наша?

— Даже она. Иди сюда, обниму...

Люта хотела сказать, что у нее и так есть, кому обнять, но не стала. Зачем обижать-то? И объятия Эре совсем не то, что Трюддины.

— Я тебе обязательно спою. Ты слушай — мой голос отличишь, — быстро выговорила она, отстранилась и выбежала из лавки.

И чуть не столкнулась с Эре.

— Стоило немного поговорить, и у лавочника нашлось то, что не продают простому люду, — протянул он, подхватив споткнувшуюся Люту. — Глянь — хорошо?

— Ох, хорошо... — только и смогла она сказать, посмотрев на ружье, но тут же спохватилась: — А о чем ты с ним говорил?

— Лишнего не сказал, не бойся.

— Я не боюсь, я...

— Боишься, чую.

— Так за тебя, дурак! — Люта несильно ударила его в грудь кулаком и пошла к завалу на тропе, где давно уже ждал навьюченный осел.

Тот сам дошел до нужного места — привык уже. Да и... свернуть некуда, а упавшую сосну ему не одолеть. Но там уж недолго перетаскать самим... или она одна перетаскает, если Эре решит остаться с людьми, он ведь теперь знает, как, и нож она отдала ему! Вот поверит как следует, и...

— Ну зачем ты сама-то волочишь мешок, меня подождать не могла? — услышала она голос Эре и ответила:

— Нет. Я привыкла сама. И отвыкать не буду.

— Хорошо, не отвыкай, — тихо сказал Эре. — Но пока я с тобой — мешки буду таскать я, договорились?

Люта стояла и хватала теплый весенний воздух ртом, а Эре уходил выше и выше... И тогда она догнала его и подхватила тяжелый мешок снизу — так было хоть немного, но легче нести...

Эпилог

— Глядите, князь едет, настоящий князь!

— Детей зови, когда еще такое увидишь!

— Всех зови!..

Князь Иритор благосклонно улыбался людям, глядящим на него и добычу его охотников — не серого, седого от старости волка в клетке. Угодил в капкан, надо же, удача какая! Такого одинца поди излови живым!

По ту сторону перевала уверяли, что это оборотень, но как проверишь? Луна-то едва на убыли, жди-пожди...

— Эй, пошла с дороги! — кто-то из свиты замахнулся кнутом на немолодую, но еще крепкую, жилистую женщину, вставшую на пути, но князь успел схватить его за руку. Не хватало со старухами воевать!

— Иди поздорову, — сказал он ей.

— Да ты смеешься, что ли? — ответила она и вскинула голову. — Отдай мне моего мужа, светлый князь. Довольно ты его мучил прежде, теперь снова настиг?

— О чем ты? Это что, ваша полоумная? — оглянулся князь, но никто даже не улыбнулся.

Лошади попятились, нервно всхрапывая, когда женщина коротко взвыла, а ей — вот тут князь не поверил собственным ушам — ответила воем чуть не половина деревни: парни и девицы, подростки, дети... А вот княжеские охотничьи псы что-то попятились, прижали уши, поджали хвосты, словно услышали настоящую стаю.

— Отдай. Моего. Мужа, — повторила она. — Иначе отсюда никто не уйдет, обещаю. А если что сделаешь с ним, клянусь: не я, так мои потомки найдут тебя, всех твоих чад и домочадцев.

— Перестрелять — и дело в сторону... — подал голос кто-то из свиты.

— Люди же! Не смеете без доказательств! — ответил другой.

— Это вольная деревня, нешто забыли? — крикнул кто-то из толпы.

«Вольная Волчья», — вспомнил вдруг князь. Хотел спросить, откуда такое название, да забыл... а теперь, развернув коня, посмотрел на волка в клетке.

Глаза у него были не волчьи, серо-голубые. И цепочка на шее — он видел такую!

— Отомкните замки, — велел князь, и оборотень, припадая на заднюю лапу, опасливо ступил наземь... и тут же получил по загривку от той женщины.

— Дурак! Говорила тебе не соваться в тот лес, а ты... «Я лучше знаю, я лучше знаю!» Что ты узнал, дубина? На вот, держи!

Она бросила что-то наземь, и волк мигом обратился в невысокого роста сухопарого человека. Дети еще засмеялись, глядя, как он неловко кувырнулся после жениной затрещины.

— Да могу я раз в жизни тебя ослушаться?

— Не мо-ожешь! — радостно заржала та часть деревни, что выла в поддержку.

— Иди домой... Ухитриться надо такой капкан не заметить! Ослеп на старости лет, что ли?

— Да ну тебя, Люта...

Князь смотрел на него — до чего профиль знаком! И коротко остриженные волосы, светлые, с проседью уже... И глаза — словно вчера видел в отражении или...

— Эретор? — негромко окликнул он, и князю показалось, будто спина оборотня-подкаблучника дрогнула. — Это ты?